Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Все это, взятое вместе, служило в пользу такого ловкого вполне авантюриста, каков был ишан Мадали-Хальфа, человек даже неграмотный, но вполне обладавший свойством владеть умами, по крайней мере, наименее развитых мусульманских масс, угощая их излюбленным пловом, да еще приготовляемым чудесным образом без огня, что давало надежду без труда получать такой плов на правах последователей ишана. Ишан отлично сумел воспользоваться легендарной частью мусульманских преданий и пророчеств, которые сам применял, изменял и дополнял, смотря по обстоятельствам, как ему хотелось, действуя на фантазию своих слушателей, склонных подчиняться и верить скорее всему самому невероятному, чудесному, чем разумному[600]. Отуманенный легким успехом в наборе себе мюридов и имея два случая убедиться в бессилии Администрации и суда[601], ишан сам поверил в свое призвание и задумал нелепое, но давшее печальные, небывало грустные результаты восстание.

Подготовляя свое дело несколько лет совершенно открыто, ишан Мадали-Хальфа, бывший прежде простым токарем-веретенщиком, сумел найти капиталы, замаскировать свое дело перед Губернатором и вполне воспользовался безличием ближайшей уездной Администрации и ее поверхностным, чисто формальным отношением к делу, каковое только и требовалось от нее за последнее время. Трудно допустить иначе, чтобы такие сборища, как в несколько сот человек, почти беспрерывно толпившихся вокруг ишана в последний год, остались без тщательного надзора и строгого исследования причин таких сборищ со стороны участкового пристава.

Чтобы фокусы ишана (приготовление плова без огня, на воде, проведенной из Мекки), морочившие публично народные массы несколько лет подряд, оставались без наказания за мошенничество, если бы не существовало 141 и 142 ст. Положения об управлении краем. Подлинную подписал: Полковник Арванитаки.

С подлинной верно: Подполковник (подпись не приводится).

ЦГА РУз. И-1. Оп. 25. Д. 73. Л. 29 об. – 32 об. Копия. Типографский экземпляр.

СВЕДЕНИЯ

Уратюбинского участкового пристава, Штабс-Капитана Скварского, относительно причастности населения этого участка к общему мусульманскому движению вообще и к движению, поднятому ишаном из Мин-тюбе в частности

Из лично моих наблюдений во время моей поездки вскоре после Андижанской резни и из донесений лиц, коим я доверяю, для меня совершенно ясно, что простой народ, чернь, совершенно не знал о готовящемся в Андижане нападении и узнал о совершившемся факте только по рассказам проезжих из Ферганы людей.

Но так как выясняется (по газетным сведениям), что к призыву на «газават» приложены печати разных лиц из других уездов и областей, то весьма возможно, что из каждого уезда наберется несколько человек именитых, имеющих значение, людей из туземцев, которые осведомлены о положении дел по возбуждению всеобщего «газавата». Для открытия таких лиц в Уратюбинском участке предприняты мною меры, но пока еще нет указаний на преступный замысел со стороны того или другого лица, кроме одного сведения о нескольких туземцах из аула Турк.

По заявлению некоторых, по моему мнению, преданных туземцев, нужно опасаться предательства со стороны родственников бывшего в Уратюбе последнего бека Абду Гафарбека, который умер в Афганистане, оставив после себя многочисленное потомство, члены которого живут и жили частью в Афганистане на службе эмира Афганского, частью остались в Туркестане. Из числа лиц, оставшихся в Туркестане, Уаллямибек, сын повешенного в Уратюбе Ахбутабека, сына Абду Гафарбекова (18 лет тому назад), ездил год тому назад в Мазар-и-Шериф и возвратился. Это факт, который подтверждают многие, лично мне известные, туземцы, которые при надобности могут это доказать свидетельствами других людей. Кроме того, два года тому назад ездил в Афганистан Аттабек Каттабеков.

Кроме прямых потомков Абду Гафарбека может возбуждать подозрение ишан Авлия-джан Махмуд Ходжаев, живущий в Андараке (Исфанийской волости), сестра которого была замужем за повешенным Ахдутабеком. Эта женщина умерла в Уратюбе год тому назад.

Сам ишан Авлия-джан сидел четыре года в тюрьме за укрывательство Акбутабека, но распоряжением генерала Черняева был освобожден. Ишан Авлия-джан, весьма чтимый ишан, имеет мюридов в Мачинской волости, в Аучи, в Учуке и окрестностях Андарака. Этот ишан имеет сыновей в Маче (Обурдане), в Уратюбе, в Яны-кургане (Наусской волости) и других местах и при себе.

Возможно, что имена вышепоименованных лиц могут встретиться при следствии об Андижанских беспорядках.