Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Таким образом, совершенно очевидно, что реформаторство у большинства чиновников и экспертов скорее вызывало страхи. Хотя и те и другие крайне слабо представляли сущность реформаторского движения, которое к тому же было далеко не однообразно. Их искусственное подавление вызывало обратную реакцию, сближая часть джадидов с платформой социалистов, которые были гораздо более опасными врагами империи. Выбор между «консерваторами» и «джадидами» чиновники предлагали сделать в пользу первых, как уже «привычных врагов».

Между тем большую часть джадидов не следует рассматривать в качестве формы антирусского сопротивления, а скорее как попытку использовать (или копировать) достижения империи в области образования, наук, общественных и политических структур, которые через долгие муки нарождались в тогдашней России. Представленные ниже и многие другие документы показывают, что власти всячески старались воспрепятствовать реформаторам в их искреннем стремлении стать частью общественной и политической жизни империи, видя в этом еще большую опасность, чем в привычном «фанатизме» консерваторов.

Б. М. Бабаджанов

Документы

Отношение Департамента полиции Военному Губернатору Ферганской области.

31 Декабря 1900 г. № 13441

Совершенно секретно

Господину Военному Губернатору Ферганской области

Из имеющихся в Департаменте полиции сведений усматривается, что за последнее время в татарской литературе замечаются совершенно новые веяния, грозящие расшатать весь многовековой уклад жизни свыше 14-миллионного мусульманского населения Русского государства и дающие возможность предполагать о готовящемся в жизни сего населения серьезных переломов.

Первоначально эти новые веяния проявлялись в совершенно, по-видимому, невинной области нового метода обучения грамоте и вызваны были появлением изданного в 1884 году крымским мурзыком Исмаилом Гаспринским учебника татарской грамоты, составленного по европейской звуковой системе, значительно облегчающей усвоение татарскими детьми татарской и арабской грамоты и сокращающей время обучения. Вскоре, благодаря означенным достоинствам, учебник Гаспринского завоевал себе среди татар все права гражданства, отодвинув на задний план мулл, в руках коих до того времени сосредоточивалось обучение всего татарского населения; рядом с этим распространялись и новые прогрессистские веяния, не замедлившее превратиться в целое умственное и общественное движение, отразившееся в татарской литературе нарождением двух новых течений: одного – отстаивающего старые традиции, другого – следующего проводником в жизнь русского татарства новых идей прогресса и культуры.

Полемика между сторонниками этих двух течений сразу сильно обострилась и вместе с тем приняла национальный, общественный и культурный характер: стародумы магометанства, по большей части муллы, выступили в защиту старых традиций с такой страстностью, какую можно объяснить лишь испытываемыми ими страхом и смущением перед новым движением, грозящим отнять у них прежнее влияние и силу; новометодничество понимается ими как нововерие, угрожающее татарам отпадением от ислама и обращением в неверных, причем они помышляют даже о привлечении на свою сторону Администрации к делу распри с новаторами.

Сторонники же новых веяний в своих сочинениях призывают татарское население России к образованию, к приобретению практических познаний как в области ремесел и промышленности, так и в изучении иностранных языков, дабы оно было культурно и богато. При этом новаторы приглашают своих единоверцев не в единую общеобразовательную школу, т. е. русские гимназии и высшие учебные заведения, а в особые татарские рассадники высшей мудрости, где европейские науки должны сочетаться с Кораном и преподаваться на татарском языке. Они указывают на необходимость осмыслить свою веру, очистить ее от суеверий и невежественных толкований мулл и укрепить свою народность, расширяя область применения родного языка в литературной, научной и религиозной сфере, и вообще хлопочут о прогрессе на почве ислама и тюркской народности.