Тушеная свинина

Она принялась изучать художественные фотографии блюд в меню. Она решила, что начнет разговор с отцом с похвалы качеству бумаги в меню, напоминавшей на ощупь вощеный картон. Подходящий способ похвалить его за выбор ресторана, подумала она. Цзяцзя позвонила отцу из фургона, желая сообщить, что съезжает с прежней квартиры. Но она понимала, что долго оставаться с тетей и бабушкой не сможет. За многие годы они привыкли жить без нее, и в последние несколько дней Цзяцзя чувствовала себя лишней везде, кроме своей крошечной комнаты.

Минувшей ночью она почти не спала, не зная, что сказать отцу, и с тревогой размышляла о своем решении переехать к бабушке. Она представила себе, как будет тесно после возвращения Ли Чана. Может, попроситься к отцу? У него просторная трехкомнатная квартира. Он стареет, и ему, конечно, будет приятно иметь рядом дочь, которая станет заботиться о нем, составлять компанию, заваривать чай. У него будет вечерний собеседник. На этот раз она не будет расстраиваться из-за его обычного безразличия. По крайней мере, если она поселится у отца, рассуждала Цзяцзя, у нее будет больше места для работы над картинами.

Она закрыла меню, пригубила принесенный чай лунцзин и стала ждать. За соседним столиком сидела пожилая седовласая пара.

– Прошлой ночью я наткнулась рукой на что-то острое, – сказала старуха.

Она напоминала постаревшую госпожу Вань – тяжелая голова, костлявое тело. Даже стрижка каре была такой же.

– Где? – спросил ее спутник.

– В ванной.

– А теперь с тобой все в порядке?

– Я нашла пластырь.

Официантка принесла тарелку с нарезанной тушеной свиной грудинкой и осторожно поставила ее между ними. Старуха взяла палочками кусочек и осторожно положила его на тарелку с рисом, стоявшую перед стариком. Затем взяла еще один кусок и сунула себе в рот. Они принялись жевать.

– Вкусно, – заметила женщина, с трудом жуя открытым ртом с немногими оставшимися зубами.

Старик кивнул.

– Вчера обед был хорош, – добавила она.

– Приятно было повидаться с детьми, – отозвался он.

– Приятно, приятно, – поддакнула она.

Они перестали разговаривать и продолжили есть. Их взгляды были спокойными, безмятежными, без единого намека на беспокойство. Иногда старики поднимали глаза друг на друга, но большую часть времени смотрели вниз, на еду. Они редко улыбались, но сквозь их морщины Цзяцзя видела то, чего у нее не было. Она смотрела на стариков так, словно они разыгрывали последнюю сцену фильма, хеппи-энд, совершенно не совпадающий с ее печальной реальностью. В ней поднялось всепоглощающее уныние. Опустив голову и закрыв глаза, Цзяцзя слушала молчание за соседним столиком и страстно желала разделить чувства этих людей.

В сумке громко зазвонил телефон.

– Госпожа У[7], у меня есть для вас покупатель!

Это был агент по недвижимости; он вопил, как телевизионный футбольный комментатор, полный профессионального энтузиазма. Агент потратил несколько минут, объясняя, кого он имеет в виду: семья из четырех человек, приятная пара с двумя детьми, с хорошим доходом, работают на американскую корпорацию. Казалось, он пытался продать ей семью. Наконец, удовлетворившись пояснительным прологом, он назвал Цзяцзя цену.

– Она очень низкая. Слишком низкая, – возразила Цзяцзя.

– Спрос на рынке совсем упал.

– Мне все равно!

– Но, госпожа У…

– Цена должна быть выше. За такие деньги в начале года шла квартира с одной спальней! Понимаете, с одной спальней! А у меня их четыре.

– Я понимаю…

– Сомневаюсь. Похоже, нет. Мне нужна настоящая цена.

– Госпожа У, продать вашу квартиру очень сложно. Я и так стараюсь изо всех сил!

– Вы вообще не стараетесь, – отрезала она.

Цзяцзя заметила отца, стоявшего у входа в ресторан: он разговаривал с распорядительницей. Отец заглядывал внутрь, кивал и ищуще осматривал ресторан. Распорядительница указала на Цзяцзя, и взгляд отца проследил за рукой.

– Вы должны понять, что это непросто, – продолжил агент по недвижимости. – Из-за вашего мужа.

Цзяцзя переключила внимание.

– Что вы имеете в виду?

– Его смерть. Покупателям это не нравится, – пояснил он.

Отец уже шел к столику. Казалось, он постарел. Она не видела его с похорон Чэнь Хана, но тогда у нее не было возможности рассмотреть его внимательно.

– Ваш муж покончил с собой в этой квартире. Поэтому трудно просить за нее нормальную цену, – продолжил агент по недвижимости.

– Он не покончил с собой, – возразила Цзяцзя. – Скажите, почему вы решили, что он покончил с собой?

– Госпожа У, я не знаю.

– Он не накладывал на себя руки, – повторила она и выключила телефон.

Отец сел напротив нее с сияющим видом. Его седые брови были длинными и загибались кверху, как крылышки стрекозы.

– Я думал, ты в Европе! – сказал он.

Все еще взбешенная разговором с агентом, Цзяцзя огрызнулась:

– Я ездила туда до того, как умер твой зять.

Старик рядом с ними неодобрительно на нее посмотрел. Жена взглядом велела ему не лезть не в свое дело.

– Понятно. Неужели прошло столько времени? – рассмеялся отец. – Увидел твой звонок и подумал, что-то случилось. Все в порядке? Ты сказала, что переезжаешь к бабушке.