Тусклый свет электрических фонарей

— А где же тогда стоит телефон дядюшки Хо?

Веда поняла, что игры в догонялки не получится, села на край уступа и похлопала ладошкой рядом с собой. Я послушно сел.

— Дядюшки Хо, — начала она, — не существует.

Я молчал, ожидая продолжения. Серебряный город отдыхал от наших шагов.

— Поэтому, — Веда откинула с лица прядь волос, — нет такого места, где стоит его телефон. Это просто голос, и ничего более. Точнее, даже голоса он не имеет.

— Как это?

— Он говорит теми голосами, которые хоть когда-нибудь пользовались телефоном. Слушает, запоминает, а потом говорит.

— Но это не просто набор фраз? Мне показалось, что его слова связны и осмысленны.

— Тебя он умнее, это точно, — хихикнула Веда. — И вообще он очень умен. У него много времени на размышления, он может говорить сразу с сотней людей и думать сотню мыслей.

— Значит, все те голоса, с которыми я разговаривал…

Веда кивнула.

— Дядюшка Хо — только один из его голосов. А всего их миллионы. И не только голосов, а и характеров, переживаний, привычек.

— Тогда почему считается, что он один?

— Единство сознания и единство памяти.

Луна, не моргая, глядела на нас. А Веда глядела на меня.

— Но что это за существо? Кто он такой?

— Человек. Просто человек.

— Ну уж и просто.

Веда стала совсем серьезной.

— Не все из нас хотят пользоваться чужими телами. Некоторые пытаются избежать этого. Поселившись, например, в телефонной сети.

— И такое возможно? — удивился я. Веда пожала плечами.

Пауза легла между нами, как сторожевой пес ложится у собственной миски. Я пытался найти слова, чтобы усыпить его, и не находил. Веда печально глядела на меня.

— Что это за город? — наконец спросил я.

— Его тоже не существует, — просто ответила девушка и, словно невесомая, вскочила на ноги. Сторожевой пес при внимательном рассмотрении оказался маленьким пушистым щенком. Я тоже поднялся и предложил:

— Давай всё-таки спустимся к морю.

Веда кивнула.

Наш дальнейший путь был не таким сумбурным. Грустное оцепенение пробралось в мой мозг, не позволяя перенять беззаботность спутницы. Спускаться по лестницам стало почему-то сложнее, чем вначале. Деревянные, плохо обработанные перекладины натерли руки. Мы спускались всё ниже и всё более и более растворялись в голубом серебре бесконечных граней. Красота окружающего мира просочилась сквозь толстую, но непрочную стену мрачных мыслей, и незаметно наполнила меня целиком, от ступней до самых глаз, и вдруг начала брызгать вокруг смехом, проливаясь через уголки губ. Город затягивал нас всё глубже и глубже. Совсем неожиданно в двух уступах под нами оказалось море. Оно полностью успокоилось, лунная дорожка исчезла, превратившись в точную копию луны, плавающую в глубине. Мы спустились еще ниже и подошли к самой воде. Головокружительное звездное небо раскинулось перламутровой пылью в бездне под нашими ногами. Земля исчезла, мы повисли между небом вверху и небом внизу в центре звездной сферы. Мои руки обхватили тело Веды — единственную точку опоры, до которой могли дотянуться.

* * *

Яркое солнце слепило глаза. Я инстинктивно отодвинулся глубже в тень и только после этого огляделся. Некоторое время пришлось собираться с мыслями, чтобы понять, где я и как здесь очутился. Маленькая комнатка с плохо оштукатуренными стенами и закругленными углами. Низкий потолок. Солома на белом глиняном полу. Ни одного окна. Дверной проём без двери, через который пропитанные ветром солнечные лучи рисовали на полу ослепительный четырехугольник. Запах моря.

Я поднялся на ноги, удивительно бодрый и умиротворенный впервые за долгие месяцы. С удовольствием потянувшись, сделал несколько шагов к дверному проему и выбрался наружу. Бескрайний океан приветствовал меня грохотом прибоя, разбив у моих ступней прозрачную волну. Я оглянулся по сторонам. Город уже давно не спал, горные вершины терялись в полуденной дымке, люди занимались своими делами. Я и забыл, что тут есть люди. Стыдливо юркнул в нору к своей одежде и подумал, что, в общем-то, окружающие одеты немногим более, чем я сам.

Приведя себя в порядок, я вновь вышел наружу, чувствуя себя богатым туристом-бездельником в экзотической стране. Разглядывая окружающую действительность, я неторопливо двинулся в путь между морем и белеными стенами Города, Которого Нет. Соленые брызги холодными поцелуями касались моей кожи. Лодки, привязанные к деревянным столбам у самого берега, терлись друг о друга боками. Ветер проникал через мои ноздри в голову и бессовестно перемешивал немногочисленные мысли. Одна из них, более цепкая, чем другие, добилась-таки моего внимания. С некоторой тревогой я взглянул наверх, через бесконечные ступеньки амфитеатра. Выход отсюда был где-то там, непредставимо далеко. Взбираться в такую высь по приставным лестницам, а затем еще пытаться найти нужный уступ… Я поморщился от неудовольствия. Впрочем, пока уходить не хотелось, а там видно будет.