Туз в рукаве

С трудом поднявшись на ноги, она направилась к спальне, на полпути остановилась и, обернувшись, спросила:

– Как он, в порядке? – Она снова приложила ладонь ко лбу. – Может, дать ему поесть?

– Идите ложитесь, мэм, – мягко сказал Ларри. – И не берите в голову. Я о нем позабочусь.

– Спокойной ночи, Ларри… и спасибо.

Лицо его осветила широкая ласковая улыбка.

– Идите, мэм, отоспитесь… Завтра встанете как новенькая.

Она кивнула:

– Все будет хорошо, да, Ларри?

– Ясное дело, мэм.

Войдя в спальню, она притворила за собой дверь. Медленно разделась, столь же медленно, рывками натянула пижаму. Чистить зубы не было сил. Она легла и выключила свет.

И тут, впервые за долгие годы, она начала молиться, но уснула, так и не договорив слова молитвы до конца.

Глава седьмая

Хельгу разбудил легкий стук в дверь. Она вздрогнула, вспомнив события прошлой ночи. Сердце тревожно забилось, и она села в постели.

– Кто там?

– Я, мэм. Кофе хотите?

Она с облегчением откинулась на подушку. Через жалюзи и шторы в комнату слабо просачивался солнечный свет. Включив настольную лампу, она взглянула на часы: четверть десятого.

– Кофе? С удовольствием!

Только тут она вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего утра, и поняла, что страшно проголодалась.

– И еще яйцо, Ларри!

– О’кей, мэм.

– Буду готова минут через пятнадцать.

Вскочив с постели, она поспешила в ванную. Пришлось провозиться куда больше обычных пятнадцати минут, чтобы привести в порядок лицо и прическу, но зато, бросив в зеркало заключительный взгляд, она осталась довольна. И быстро оделась – в свитер грубой вязки и узкие джинсы.

Не успела Хельга выйти из спальни, как на пороге кухни возник Ларри с подносом в руках.

– Все готово, мэм.

Он прошел за ней в гостиную и поставил поднос на стол. Он приготовил ей омлет с хорошо прожаренной коричневой корочкой, легкий, воздушный, как делал Хинкль. Тосты, мармелад и большой кофейник с кофе довершали трапезу.

– Да ты заправский повар, Ларри, – заметила она, усаживаясь за стол. – Все так красиво и вкусно.

Он ухмыльнулся, польщенный:

– Ага… Уж если что и умею в этой жизни, так это готовить.

Разворачивая салфетку, она спросила:

– Как он там?

Ларри уселся в кресло-качалку, достал пакет жвачки.

– Нормально. Сводил его в ванную. А на завтрак дал бифштекс. Думаю, выступать больше не будет. Понимает, что дело его – труба.

Она облегченно вздохнула и принялась за еду.

– Вчера я так страшно беспокоилась за тебя, Ларри. Ездить в такую погоду… Но ты удивительно быстро обернулся…

– Да все нормально. Правда, не сказал бы, что быстро обернулся. Вообще-то, хреново было, особенно на обратном пути. – Он пожал плечами. – Ну ничего, кое-как доехал…

Некоторое время она молча ела, потом спросила:

– А ты не оставлял этого человека наедине с письмом?

– Нет, мэм… Не переживайте. Ни на секунду. Он был, конечно, не в восторге. Но правильно говорил Рон: Макси готов удавиться из-за этих самых денег.

Покончив с омлетом, она принялась намазывать тост маслом.

– Кстати, Рону не звонил? – спросила она как бы между прочим.

– Звонил… – Он подался вперед, сцепив сильные руки на коленях. – Видите ли, мэм, вообще-то, Рон для меня очень много значит… Я хотел, чтоб он знал, что я вам помогаю. После того как он клял меня на чем свет стоит… за эту историю. Пусть знает, что я из шкуры готов выпрыгнуть, лишь бы вам было хорошо!

– Ну и что он сказал?

– Он был доволен.

Внезапно ей расхотелось есть. Она положила тост на тарелку и отодвинула ее.

– А ты говорил ему, что Арчер здесь?

Он помотал головой:

– Нет, мэм… Что вы! Просто сказал, что я вам помогаю.

Она потянулась к сигаретам.

– Никто не должен знать, что Арчер был здесь, слышишь, Ларри?

– Ясное дело, мэм. Будьте спокойны.

Но спокойствие к ней не приходило.

– А Рон не спросил, как именно ты мне помогаешь?

Он потер подбородок тыльной стороной ладони, и она поняла, что стрела попала в цель.

– Ну спросил… Я сказал, что помогаю получить вам снимки обратно.

Сердце у нее упало.

– А как именно – говорил? Насчет Макса?

Поерзав в кресле, он наконец промолвил:

– Если честно, мэм… вообще-то, пришлось. Я сказал, что Макси нам помогает. Но ничего страшного, ведь Рон с Макси – старые друзья. Рону понравилось, что Макси помогает.

Хельга медленно поднялась, подошла к журнальному столику, взяла зажигалку, закурила.

– А он не спрашивал, что делал этот самый Макси?

– Нет, мэм. Видно, ему неинтересно. Кто знает, что у него на уме?

– Что может быть у него на уме, а, Ларри?

Ларри смотрел сквозь нее:

– Кто его знает, мэм? Он не говорил.

Хельга спрятала лицо в ладонях. Боже, ее будущее, вся ее жизнь сейчас в руках этих людей. И этот смазливый мальчишка, этот идиот, может все погубить! Как бы хуже не стало от этой помощи.

В комнате повисла долгая пауза. Вдруг Ларри самым беззаботным тоном заметил:

– А там во дворе какой-то тип чистит снег. Как только кончит, пойду загоню машину в гараж.

Хельга подошла к окну и увидела внизу своего приятеля, толстяка-дворника. Он усердно сгребал снег.