Туз в рукаве

Она взглянула на черное пальто, перекинутое через спинку стула. Трясущимися руками обшарив карманы, нащупала маленький стеклянный пузырек. Достала его, посмотрела. Там лежало восемь овальных таблеток. Наклейки на пузырьке не было.

Снова стон.

Обезумев от страха, уже ни о чем не думая, она вцепилась в балку и стала дергать ее, но она держалась так плотно, что сдвинуть не удавалось ни на миллиметр.

– Ради бога… Хельга… я умираю, – взвыл Арчер. – Дай таблетки…

Нотка угрозы и злобного нетерпения, отчетливо прозвучавшая в голосе, заставила ее остановиться. А что, если он врет? Она перевела взгляд на пузырек. Да в нем может быть что угодно – снотворное, слабительное… что угодно.

– Хельга? Ты здесь? – Голос окреп; видно, он подумал, что она отошла и не услышит.

Если он притворяется и она откроет дверь, то все погибло – она целиком в его власти. А если нет? Что, если у него действительно сердечный приступ?..

Она снова приблизилась к двери.

– Их там нет. Может, в машине?

– Там они, там! – Снова неукротимая злоба в голосе. – Ты не смотрела! Пузырек с белыми таблетками. Поищи! Открой дверь… тут нечем дышать! Ради бога, Хельга, не дай мне умереть!

Злобные интонации укрепили ее решимость не отворять дверь. На слабых, словно ватных ногах она прошла в гостиную и притворила за собой дверь. Подошла к бару, плеснула в стакан бренди и залпом выпила. Содрогнулась, поежилась, села на диван.

А что, если он умрет? Умрет… Нет, рисковать нельзя. Она не должна открывать дверь. Он ведь ее не пожалеет… Так почему она должна жалеть его? Его, шантажиста? Шантажист – самое грязное, что есть на белом свете. Пусть умрет! И она освободится от него раз и навсегда!

Однако в глубине души Хельга прекрасно понимала, что пытается сейчас оправдать себя. И знала, что лишь благодаря отчаянному усилию воли, жесткому самоконтролю не бросилась только что к нему на помощь.

Он притворяется, пыталась убедить она себя. Он бесчестный безжалостный человек, завзятый лгун и мошенник. Она обхватила голову руками. Так притворяется он или нет? А что, если не притворяется?..

А что, если, когда вернется Ларри, они войдут в подвал и увидят там труп? При мысли об этом ее затошнило. Что тогда делать? Какова будет реакция Ларри? Она облизала пересохшие губы. Ведь если Арчер умрет, придется вызвать помощь. И тогда весть о его смерти распространится, и очень быстро. А что, если в банке узнают об этом, еще не успев получить письмо?.. «В случае моей смерти»?.. Естественно, они не станут ничего высылать покойнику, это ясно. Они будут действовать согласно его инструкциям и вручат конверт Герману, как только он прилетит в Женеву.

Она застучала кулаками по коленкам в бессильной ярости от собственной своей нерешительности. Потом, резко вскочив, распахнула дверь в холл и прислушалась. Еле уловимый звук в нижней части двери… Слабый, прерывистый. Словно какой-то зверек скребет когтями по дереву.

– Хельга… таблетки… – Голос был еле слышен. – Таблетки…

Зажав руками уши, Хельга бросилась в спальню, упала на постель ничком, уткнувшись лицом в подушки.

Из сна, вернее, дремотного полузабвения ее вывел звук – хлопнула дверь гаража. Она вскочила с постели. Голова закружилась, пришлось даже присесть на секунду. Взглянула на часы: десять минут четвертого.

Неужели наконец вернулся Ларри?

Она заставила себя встать и вышла в прихожую. Краем глаза боязливо покосилась на дверь в подвал и пошла открывать.

Над крыльцом горел фонарь, косо и часто летел снег в светлом пятне, было страшно холодно. Навстречу ей шел Ларри с конвертом в руке.

Заплакать от счастья и облегчения ей не позволял пресловутый «стальной стержень».

Он поднимался по ступенькам, жуя жвачку и улыбаясь широко и радостно.

– Полный порядок, мэм! Дело сделано. Идите в дом, а то, не дай бог, простудитесь.

Она попятилась к двери, коленки у нее дрожали, и она вцепилась в косяк, чтоб не упасть. Окинув ее внимательным взором, он подхватил ее под руку, ввел в дом и захлопнул дверь.

– Что с вами, мэм?

– Я так рада, что ты вернулся… – Голос у нее прервался, из глаз вдруг брызнули слезы, и она прижалась к нему, дрожа и всхлипывая.

– Э-э, мэм… вы чего это? Что случилось? – Тут он замолк, заметив балку, удерживающую дверь в подвал. – Были проблемы?

– О боже… да!

Он взял ее на руки, как ребенка, и понес в гостиную. Бережно опустил на диван.

– Что произошло, мэм? Он сбежал?

Она отчаянно пыталась унять слезы, наконец ей это удалось. Промокнув глаза платком, она пробормотала:

– Нет. Но, Ларри… мне кажется, он умер…

Ларри отшатнулся. Глаза испуганно округлились.

– Умер?!

Она кивнула.

– Я чуть с ума не сошла! – Она сжала кулаки. – Он сказал, что у него приступ… сердечный. – Она поборола вновь подступившие к горлу рыдания. – Это был такой кошмар! Он стонал, звал меня, просил какие-то таблетки. А я боялась открыть дверь и дать ему… и тогда он начал барабанить в дверь… а теперь оттуда ни звука… ничего. – Она поежилась, лицо сводила судорога плача. – Я так боюсь… Я не знала, врет он или нет. Но не могла же я выпустить его оттуда!