Твердая рука

За завтраком мы обсудили предстоящий день. Чарльз должен был присутствовать на стипль-чезе в Тоустере, в сорока пяти минутах езды на север. Он выступал там распорядителем, и эта почетная должность была ему весьма по душе. Я рассказал ему о Джоне Викинге, гонках на воздушных шарах, посещении клиентов на букву «М» и об «Антиквариате в каждый дом». Он улыбнулся, выказывая знакомую смесь веселья и довольства, как если бы я был его воспитанником и начинал оправдывать надежды. Это он в свое время подтолкнул меня к работе сыщика, и каждую мою удачу считал и своей заслугой.

— Миссис Кросс сказала, что тебя спрашивали по телефону? — спросил он, намазывая масло на тост. Миссис Кросс была его экономка, спокойная, умелая и добрая.

— Кто спрашивал?

— Кто-то позвонил в семь утра. Миссис Кросс сказала, что ты еще спишь и предложила передать сообщение, но на том конце ответили, что перезвонят.

— Может, это был Чико? Если он не застал меня дома, то мог догадаться, что я мог поехать сюда.

— Миссис Кросс сказала, что он не представился.

Я пожал плечами и потянулся к кофейнику.

— Вряд ли что-то срочное, иначе он попросил бы меня разбудить.

Чарльз улыбнулся.

— Миссис Кросс спит в бигуди и с кремом на лице. Она ни за что не позволит себе показаться тебе на глаза в семь утра, разве что случится землетрясение. Она считает, что ты очень симпатичный молодой человек, причем повторяет это каждый раз, когда ты приезжаешь.

— О, господи.

— Ты вернешься сюда вечером?

— Еще не знаю.

Он сложил салфетку, не отрывая от нее взгляда.

— Я рад, что ты приехал.

Я посмотрел на него.

— Ну что ж. Если вам хочется это услышать, то я так и скажу. И это правда. — Я помедлил, подыскивая самые простые слова, способные выразить то, как я его ценил. — Здесь и есть мой дом.

Он быстро поднял взгляд, и я криво усмехнулся, поднимая на смех его, себя, весь чертов мир.

Хайлан оказался величавой усадьбой, с трудом мирившейся с нашим пластиковым веком. Сам дом открывался для посетителей лишь несколько раз в году, ни дать ни взять старая дева, принимающая гостей, но парк постоянно сдавался в аренду под цирки, ярмарки и народные гуляния.

Организаторы не особенно старались привлечь посетителей: на подъездах к парку не было ни флагов, ни суеты, ни афиш, которые можно было бы прочесть с десяти шагов. Вход выглядел скромно и пристыженно. Несмотря на это, к воротам стремилась впечатляющая толпа. Я встал в очередь, заплатил на въезде и съехал на траву, чтобы припарковать машину в ряду прочих в отгороженной веревками зоне. За мной продолжили парковаться все новые машины.

Я заметил несколько всадников, которые с деловым видом следовали в разных направлениях, но карусели в парке еще не крутились и воздушных шаров нигде не было видно.

Я вылез из машины, запер двери. На часах было полвторого, и я решил, что для развлечений еще слишком рано. Как же я ошибался.

Позади раздался голос:

— Это он?

Я повернулся и увидел, как в узкий проход между машинами ко мне подошли двое: незнакомый мужчина и знакомый мне мальчик.

— Да, — с довольным видом подтвердил мальчик. — Привет!

— Привет, Марк, — ответил я. — Как там твоя мама?

— Я рассказал папе, как вы приезжали, — он взглянул на своего спутника.

— Понятно. — Я решил, что наша встреча в Хайлане просто невероятное совпадение, но это было не так.

— Он тебя подробно описал, — заявил его отец. — И руку эту, и что ты с лошадьми обращаться умеешь... я сразу понял, кто это был.

Его лицо, как и голос, излучало одновременно настороженность, злобу и еще кое-что, давно мне знакомое: так выглядят люди с нечистой совестью, чувствующие приближение возмездия.

— Я тебе покажу как совать нос в чужие дела!

— Вас не было дома, — примиряюще сказал я.

— Не было, правда. А этот сопляк оставил тебя одного.

Этот жилистый мужчина лет сорока выглядел откровенно угрожающе.

— Я и машину вашу запомнил, — гордо добавил Марк. — Папа говорит, что я умный!

— Дети так наблюдательны, — с противной ухмылкой заметил папаша.

— Мы ждали, пока вы выйдете из большого дома, — продолжал Марк, — а потом ехали за вами прямо до парка. — Он сиял от удовольствия, приглашая меня присоединиться к игре.

— А вот наша машина, рядом с вашей. — Он похлопал по «Даймлеру» бордового цвета.

Это звонил не Чико, рассеянно подумал я. Это звонил Питер Раммилиз, желая уточнить, где именно я нахожусь.

— Папа сказал, что мы пойдем на карусели, — весело болтал Марк, — а наши друзья покатают вас на машине.

Его отец раздраженно взглянул на сына, явно не ожидая, что ребенок повторит все услышанное им ранее, но Марк ничего не заметил и продолжал глядеть мне за спину.

Я оглянулся. Между «Скимитаром» и даймлером стояло двое угрюмых громил. Кастеты и тяжелые ботинки с металлическими вставками в носках.

— Садись! — приказал Раммилиз, кивая на свою машину. — Сюда, назад.

Ну уж нет, подумал я, он что, за дурака меня принимает? Я с послушным видом начал наклоняться, но вместо того, чтобы открыть дверцу, обхватил Марка правой рукой и бросился бежать.