Твой светлый дом

- Какую операцию, Гриша? - прикинулся непонимающим Родька.

- Ну-ну, крысолов! - укоризненно сказал Григорий. - Операцию «Трубы и электромоторы, без которых не заработает автодойка…» Я ведь сразу догадался, чья это работа. Вы, значит, произвели разведку и решили действовать без меня. Отвели мне роль пассивного наблюдателя?

Родион вскочил, твердо посмотрел в глаза Григория, его губы, еще по-детски припухлые, крепко сжались.

- Гриша, мы не хотели тебя вмешивать в эти дела.

- Я вмешан в них не меньше вашего. Вот что я тебе скажу, братишка. Собери своих крысоловов, поговорить хочу. Решим, что дальше делать.

- Ладно, Гриша. - Родион улыбнулся. - Только, знаешь, о чем тебя попрошу?… Не рассказывай на собрании ничего о нас. Чтоб никто не узнал, что это мы - крысоловы. Понимаешь?

- Понимаю, вы не ищете славы. - Григорий присмотрелся к нему внимательно. - Да, но ты-то откуда знаешь, что я собираюсь говорить на собрании о крысоловах?

- Я слышал твой разговор с Иваном Николаевичем.

- Ну разведчик!… Нет, я не собираюсь называть ваши имена. Разговор пойдет о том, что рядом с нами, взрослыми, дети растут и нам небезразлично, какими они будут.

- Ну какие же мы дети! - возмутился Родион.

- Конечно, вы достаточно взрослые, чтоб быть крысоловами, но… вы все-таки дети своих родителей, а?

Родион махнул рукой:

- Ладно. Гриша, я позавтракаю и соберу… детей. Приходи в лесополосу за кладбищем.

- Валяй, Родя!

«Меняется братишка. Заметно меняется!» - подумал Григорий.

Он сел за книги, но ему не читалось. Вышел на выгон, побродил по ямам, затем, перейдя кладбище, вступил в широкую лесопосадку, посаженную, по-видимому, до войны.

Потянуло ароматным дымком, и в затишке боярышника, еще сохранившего редкую бордовую крону, Григорий увидел ребят расположившихся у небольшого костра.

- Здравствуйте, друзья крысоловы! - поздоровался Григорий, пожимая руку Ольге, Витальке и Марусе. - Так вас-то всего четверо, а я думал, в вашем отряде не меньше взвода.

Ребята разговорились, рассказали Григорию о своих похождениях.

- Устроили вы переполох в селе, многие задумались, - выслушав их, сказал Матюхин. - Нечестные люди злятся и боятся разоблачения, а честные стыдятся, что в колхозе воры завелись. Их-то два-три, а позор всем. Поэтому давайте без шума доведем операцию до конца. Что собираетесь делать дальше?

- Как стемнеет, проследим за Дядей и Савелием, они сами не вернут ворованное. Или утопят, или перепрячут, - сказал Родион.

- Это так, - подтвердил Григорий.

- Я прослежу за дедом Савелием, - сказал Виталька.

- Один справишься? - спросил Григорий.

- Справлюсь, - уверенно ответил Виталька.

- А я пойду с Родионом следить за Дядей, - заявила Ольга.

- Нет, Оля, с Родионом пойду я, - остановил ее Матюхин. - Дядя хитрый Человек, и кто его знает, что он может сделать.

- Какие будут еще приказания? - спросил Родион Гришу.

- Э-э, нет, Родя, ты тут хозяин, то есть командир, тебе и приказывать. Я - лицо подчиненное.

- Ну, тогда так: как только стемнеет, всем выходить на свои посты. После операции встретимся на выгоне…

Дед Савелий был подслеповат, и потому решил избавиться от своего водопровода, не дожидаясь ночи. Едва стемнело, отсоединил он его от насоса артезианского колодца и, не разбирая на части, поволок через огород. Виталька, спрятавшись в бурьяне на меже, поразился: до чего же еще был силен его старый родич! А тот волок трубы прямиком через бурьян без роздыху и не в сторону животноводческого комплекса, а куда-, то в степь, по-видимому, к лесопосадке.

«Надо поправить его курс!» - подумал Виталька. Он шел следом, не боясь, что Савелий заметит его. Наступил на конец трубы и присел в бурьяне. Старик дернул, трубы выскочили из-под ног Витальки и снова поползли в темноту.

Не зная, как остановить деда Савелия, Виталька забежал вперед:

- Бог на помощь, дедушка!

- Ой! - в страхе вскрикнул Савелий и выронил трубы. - Ах, чтоб тебя короста съела! Чтоб ты…

- Не ругайся, дед. Я пришел помочь… Думаю, тяжело тебе одному тащить водопровод на комплекс.

- На комплекс?! Да я тебя, шпана!…

- Не забывай про Уголовный Кодекс, дед! - перебил его Виталька.

Савелий скрипнул зубами:

- Господь бог накажет тебя, Виталька! Он тебя…

- Хватит! Заладил… Меня пугаешь богом, а сам не боишься.

Посопев, дед выдохнул:

- Не по-родственному поступаешь, внук.

- Двоюродный, двоюродный! - поспешил уточнить Виталька. - Именно по-родственному поступаю. Если б не я, ты бы завтра в позорные списки попал. Ну, а тогда, сам понимаешь…

- А-а-а! - взвыл Савелий. - Чтоб у тебя язык отсох! Чтоб тебя…

- Ладно, - миролюбиво сказал Виталька. - Берись за трубы. Пошли. И выходи на дорогу, нечего по бурьянам блукать…

- Ох, грехи наши тяжкие! - простонал Савелий.

- Твои грехи, не мои, - поправил Виталька.

Неподалеку от освещенного животноводческого комплекса дорогу им преградили трубы, кем-то сваленные кучей. Вконец обессиленные, Савелий и Виталька оставили там же свой тяжкий груз.