Твоя на одну ночь

– Их было трое, – продолжил он. – Лица в масках. Сперва подумал, что грабители, но они не забрали ни цента. Попросили сигарет. Я ответил, что не курю. Кажется, один из них бросил что–то типа: “Ложь у вас в крови”, но я не понял, что он имел в виду и насколько обобщенное было это “вас”, – моя рука замерла в миллиметре от кожи, а я, пораженная мыслью, что все это не случайно, едва не вздрогнула. Брат же замолчал, будто припомнив нечто важное, добавил: – Кажется, одного из них звали Дит. Нет, не кажется, точно. Это он наносил удары. Кличка, имя – не знаю. Дальше они били, не помню, правда, как долго. В какой–то момент остановились, пнули на землю, задрали толстовку и, – кажется, я опять замерла, боясь услышать то, чего так опасалась, – написали все то, что сейчас вытирает Лиз. Тут они работали долго, наверное, больше получаса. Потом ушли, я встал и отправился домой. Здесь был к восьми.

Я вытерла последнее слова, испытывая неимоверное облегчение, что больше нет этих проклятых “дай” на коже брата, и перевела дыхание. Наверное, за время этого рассказа, я практически не дышала, потому что сейчас даже голова слегка закружилась.

– Ясно. Расскажи, пожалуйста, все еще раз, но в мельчайших подробностях. Откуда шел, какими улицами, где стояли они и какого были телосложения, наиболее точно постарайся вспомнить и описать их. Важна каждая мелочь, – сказал Джеймс. Он был сосредоточен и серьезен, как никогда, а между бровями залегла хмурая складка.

Я же, не желая слушать это повторно, взяла губку, закончившуюся бутылочку ацетона и вышла. Выкинув все в мусорку, я вспомнила о еще одном деле, которое обязана была сделать.

Мне предстояло позвонить и сообщить все маме.

***

Судьба часто играет с нами в игры. На грани боли и легкого флера наслаждения от острых ощущений жизни.

Джорджина любила играть, но только по своим правилам.

Черная прядь упала на лицо полностью обнаженной миссис Абсани, чьи глаза были завязаны шелковой жгуче–красной тканью. Она нетерпеливо убрала волосы, отвлекавшие и невероятно мешавшие. Мужчина, до этого выбирающий стек, заметил ее движение.

– Джорджи, какая ты непослушная. Замри и жди, – по его губам скользнула предвкушающая улыбка. – Я научу тебя повиноваться.

У Джорджи от его слов внутри все задрожало, а пустое лоно заныло, требуя ласки. Дотронуться, сжать бугорок… Только это было бы скучно. Лучше подождать, растянуть удовольствие и получить невероятный оргазм.

Стек с мягкой бахромой коснулся коснулся ее полных грудей с набухшими сосками, вырывая стон из полных губ.

– Т–с–с, – указательный палец лег на губы Джорджины. – Два нарушения. Плохая, очень плохая Джи.

Стек двинулся к ее киске. Прохладная кожа на разгоряченном участке, а после хлесткий удар по самому чувствительному месту. Женщина выгнулась, больше открываясь, прикусила губы, чтобы не стонать. Рикардо Сильва был умелым любовником, пусть и повернутым на подчинении. Впрочем, Джорджина не прочь острых ощущений, да и пока муж далеко, почему бы не развлечься по полной? Вместе с ним эта грань жизни слишком… Постная? Хотя и более раскрепощенная, без любых ограничений.

– Встань на колени и руками обопрись на пол, – приказал Рикардо, поднимая стек выше.

Джи исполнила повелевание. Пока что ей все нравилось, оттого и была послушна.

– Только одно наказание осталось, малыш, – почти с умилением произнес мужчина, обходя ее по дуге и останавливаясь перед открытой ему попкой. Стек прошелся и по ягодицам, удар разлился теплом по мягкому месту, вновь вырывая приглушенный стон женщины.

– Помнится, ты любила лишних, – еще один удар, но ниже, прямо на ее источающий соки вход. – И я пригласил на огонек друга…

– Какого? – промурлыкала Джорджина.

– Совершенно непослушная у тебя малышка, – из незаметной двери вышел высокий широкоплечий мужчина в таком же строгом костюме, как и на Рикардо.

– Долорес, знакомься, наша саба на сегодняшнюю ночь, – Сильва шлепнул Джи по упругим ягодицам. – Джи, твой второй хозяин – Долорес Фернандеш.

Долорес прошелся взглядом по полным грудям, тонкой талии, по оттопыренной аппетитной попке. Миссис Абсани, словно почувствовав его жадный взор, облизнулась.

– Очень непослушная, – покачал головой новоприбывший. Посмотрел на друга и спросил: – Будем наказывать?

Дальше для Джорджины все слилось в комок острых ощущений – вот горячая плоть Фернандеша касается ее губ, и она открывает рот, чтобы принять в себя налитый возбуждением член, а сзади к ней прижимается агрегат Рикардо, дразня ее – то немного входит, то вновь оставляет пустой сжимающееся лоно, скользя по ее складочкам. Пальцы Долореса сжимали ее волосы, направляя ее, а второго мужчины – ее ягодицы, оставляя на них следы. В какой–то безумный момент показалось, будто добавилась еще одна рука, которая сейчас выкручивала соски, но Джи не придала этому значения, с наслаждением чувствуя два оставшихся ритмичными толчка.

– С–с–сучка! – прохрипел Долорес, первым изливаясь. – Уильям, хватит играться с грудью этой дряни, принеси–ка плеть и средний вибратор. Можешь прихватить еще те шарики.