Твоя поневоле

— Ты что, звала на помощь? — смотрит пристально мне в глаза, и в его зрачках плещется неприкрытое недовольство. — Звала, зная, что здесь никого поблизости нет?

— Выходит, что есть! — шиплю, набираясь решимости. — Ты обманул меня!

— Нет, Натали, здесь никого нет! За хренналион километров нет ни одного жилого дома! — словно на непослушном ребёнке поправляет на мне халат: одёргивает полы, целомудренно прикрывает грудь.

— Но этот мальчишка же откуда-то здесь взялся!

— Этот мальчишка оказался здесь совершенно случайно! Его родители — путешественники, они проезжали мимо по трассе, у них лопнуло колесо, и пока рукодельный папаша ставил запаску, мальчишка выпросил велосипед и поехал кататься по тропинке. Прямиком к нашему дому. Потом он услышал какие-то крики, бросил велосипед, перелез через забор и забрался по пожарной лестнице на второй этаж. И увидел тебя! Он ничего не понял, но наручники всё-таки заметил.

— Снова врёшь? — щурюсь, пытаясь прочесть в его глазах блеф.

— Нет. Я не вру. Я вообще никогда не вру! Но мне не нужны эти проблемы, понимаешь? И тебе они тоже не нужны, — он стискивает руками мои плечи и тоном, от которого у меня по спине поползли мурашки, шепчет: — Его родители сейчас здесь, на улице, за дверью. Сейчас ты спустишься и со смущённой улыбкой скажешь им, что мы молодожёны, практикующие БДСМ.

— Чего-о? Ты совсем рехнулся? — дёргаю плечом, пытаясь вырваться из его мёртвой хватки, но он лишь сильнее стискивает пальцы:

— Ты сейчас пойдёшь и скажешь это, Натали, — медленно, чуть ли не по слогам.

— Нет! Как только я перешагну порог этой комнаты, я сразу же побегу звать на помощь! — смотрю на него не менее жёстко. В крови плещется ядом адреналин, я чувствую свою власть. Наконец-то мы поменялись местами.

Он отпускает мои руки и нарочито безразлично дёргает плечом:

— Делай как знаешь, но не забывай, что у меня твой сын. Всего один звонок…

Вот сейчас он точно блефует! Я знаю это, чувствую, вижу по его глазам. Просто бьёт сразу туда, где точно больно.

А вдруг всё-таки нет? Вдруг?! Проверять, рискуя жизнью Миши? Без вариантов.

Он снова положил меня на лопатки. Он охотник. Я жертва. У него мой ребёнок. Он прав.

— Пошли. Я скажу всё, что ты хочешь, — цежу сквозь зубы и решительно иду на выход. Сейчас я увижу, что же за пределами моей клетки…

— Подожди, — он ловит меня за руку и поворачивает к себе. Взгляд снова стал другим: раздражения больше нет, есть какая-то нерешительность и даже… испуг?

Психопат напуган? Но чем?

— Возможно, сейчас ты узнаешь… догадаешься, кто я. Но все вопросы потом, хорошо? После того, как они уйдут. Я всё тебе расскажу, и ты поймёшь меня. Должна понять. Но всё это потом, после.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он быстро облизывает красивые губы и тяжело дышит через нос. Он взволнован. Он уязвим. Глаза лихорадочно мечутся по моему лицу.

Что же там такое, за этой дверью?

— Хорошо, — медленно киваю, пугаясь его нового. Меня не радуют эти метаморфозы. Ох как не радуют. — Я поняла. После того, как они уйдут, ты мне всё расскажешь.

— Жаль, что всё произойдёт именно так. Всё должно было быть абсолютно иначе, по-другому, — он шумно вздыхает и проводит пятернёй по волосам. — А, к чёрту. Пошли.

Он крепко берёт меня за руку, и мы одновременно выходим из комнаты, а там…

Часть 20

…а там совершенно ничего особенного. Обычный старый дом, хотя и не такой старый, как моя комната. Устаревший, но не откровенная древность. Нет лепнины, нет парчовых занавесок, нет этого острого духа прошлого. Только резные дубовые перила и поскрипывающий под ногами паркет напоминают, что построен этот коттедж точно не менее семидесяти-восьмидесяти лет назад.

В доме однозначно делали ремонт, судя по выцветшим обоям в давно не модные узоры — около двадцати лет назад. Но почему тогда спальня, в которой меня закрыл этот псих, осталась нетронутой?

Не хватило времени?! Средств?

Желания?..

Рассмотреть убранство дома детальнее мне не даёт Кай: он сжимает мою ладонь и тянет за собой к широкой лестнице, ведущей на первый этаж. Краем глаза выхватываю его лицо — он смотрит на меня. Смотрит пристально, нетерпеливо, словно ожидая от меня какой-то реакции.

— Что?! — исчерпывающий вопрос. Хотелось ещё добавить "вылупился", но не стала накалять и так нервозную обстановку.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ты придурок.

— А ещё? — он останавливается и пытается прочесть по моему лицу что-то известное ему одному.

Господи, он явно ненормальный.

— Есть ли смысл спрашивать, когда ты меня отпустишь?

Он несколько секунд всматривается мне в глаза, смотрит так пристально, что я ощущаю себя подключенной невидимыми проводками к детектору лжи.

Словно получив ответ на незаданный вопрос — прочитав его в моём взгляде — он заметно расслабляется. Видно, как его напряжённые до этого плечи слегка осели, словно только что он скинул рюкзак с многотонным грузом.