Твоя поневоле

Да что, мать твою, происходит? Может, я должна была увидеть здесь что-то такое​​​​​​, что дало бы мне подсказку, кто он? Может, какие-то фотографии на стенах или ещё что-то, что приоткрыло бы завесу тайны? Но я ничего не увидела, абсолютно ничего! Дом как дом, совершенно мне незнакомый.

Вновь возобновив шаг, мы вместе торопливо, полубегом, засеменили вниз по лестнице, в большой светлый холл.

— Говорить буду я, но если потребуется, помнишь, что должна сказать?

— Мы молодожены, это была просто ролевая игра. Мой сопляк-муж долбаный извращенец.

— Последнее — лишнее, — он криво улыбается и косит взглядом в вырез моего халата, из которого бессовестно вылезла грудь. — Поправь.

Послушно выполняю его приказ (да, господин!) и, не замечая ничего вокруг, словно через тоннель шор смотрю на тяжёлую входную дверь из тёмного, почти чёрного дерева. Через рифленое стекло маленького окошка вижу две тени. Эти люди могут меня спасти! Стоит мне только наплевать на его бредовые указания и рассказать, что меня держат здесь насильно. Но у него Миша. Я не могу так рисковать. Да, пока ничего не указывает на то, что Кай способен его обидеть — у него какие-то счёты со мной, а не моим сыном, но откуда я могу быть уверена, что он не передумает?

Кай кладёт на дверную ручку ладонь и, прежде чем открыть, придавливает меня тяжёлым взглядом. Он говорит совсем тихо, но почему же всё сказанное таким тоном всегда кажется особенно громким?..

— Надеюсь, ты будешь вести себя благоразумно?

— Разберусь без соплей. Ай! Мне больно!

Моё предплечье стиснуто его рукой так крепко, что пришлось непроизвольно вскрикнуть.

— Мне больно! — повторяю уже тише, ощущая, что он послабляет хватку.

— Прости… прости, пожалуйста, я не хотел. Прости, — растерянно повторяет он и рывком убирает руку.

Он выглядит не просто растерянным — виноватым, но мне плевать на его раскаяние. Неуравновешенный психопат, от которого не знаешь, чего ожидать. Вчера ночью он ласкал меня этими руками, а сегодня причинил боль. А я не хочу боли. Я её не заслужила! Ничем не заслужила! Я всего лишь сказала то, что думаю, и если ему это не понравилось, это исключительно его проблемы.

Раздаётся робкий стук в дверь, и Кай, мгновенно нарисовав на лице обаятельную улыбку, одной рукой приобнимает меня за талию, а другой давит на дверную ручку.

— Улыбайся, — шепчет он, и в лицо мне ударяют яркие солнечные лучи. Такие яркие, что даже пришлось зажмуриться.

Я сижу взаперти всего лишь двое суток, а кажется, что целую вечность. Целую вечность я не видела солнца, пушистых, словно сахарная вата облаков, не вдыхала чистого свежего воздуха.

Боже, как же здесь легко дышится…

— Здравствуйте, — слышу смущённое напротив и перевожу взгляд с зелёного бесконечного горизонта на довольно молодую супружескую пару.

Женщина и мужчина: она — около тридцати, маленькая и хрупкая, без грамма косметики, с заколотыми наверх каштановыми волосами; он — примерно её ровесник, долговязый и огненно-рыжий. В уголках янтарных глаз тонкая сеточка морщин.

— Простите, что так долго, моя жена — Нинель, она спала. А когда она спит, её пушкой не разбудить. Да, милая? — Кай нежно поглаживает моё бедро и улыбается так открыто, так располагающе, от него так и веет сбивающей с ног мужской харизмой.

Кай умеет улыбаться. В его арсенале десятки улыбок — и каждая уникальна. Сейчас он вложил в улыбку всё своё неоспоримое обаяние, от которого тают женщины. От которого растаяла когда-то и я, миллиарды световых лет назад у эскалатора в торговом центре, от которого растаяла эта серая мышка напротив. Её зардевшиеся скулы и взволнованное покусывание нижней губы выдают её с потрохами. Она смущённо смотрит на высокого, невероятно красивого парня, и в трепете её ресниц я вижу скрытое вожделение. А потом она переводит глаза на меня, и я читаю в них плохо прикрытую женскую зависть.

Всё это — за десятые доли милисекунд.

Как ты это делаешь, щенок?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На мужчину влияние улыбки психопата не распространилось, поэтому он ожил первым:

— Простите, что мы вас потревожили, но наш сын — Иона, катаясь на велосипеде, случайно набрёл на ваш дом и… ээ, — замялся, не зная, как затронуть щекотливую тему. Взглянул на жену, словно пытаясь найти в её лице подмогу, но та застыла, беззастенчиво рассматривая Кая.

И какого хрена ты так вылупилась?

— В общем, не подумайте, что он воришка и хотел что-то стащить, мы воспитываем его в большой строгости, но, просто он сказал, что услышал какие-то крики и решил посмотреть, что там происходит, — и словно оправдываясь: — обычное детское любопытство, не более!

— Да-да, мы всё прекрасно понимаем, — пришёл ему на подмогу Кай и вскинул в приветственном жесте руку: — Привет, парень.

Только сейчас я замечаю чуть дальше, у ряда давно не стриженных кустарников, рыжее солнышко. Мальчик смотрит на меня волчонком, исподлобья, а заметив, что я смотрю на него тоже, быстро отворачивается.