Творческий отбор

Вот пример. Представьте, что вы сидите в офисе. Перед вами на столе лежат два объекта: лист бумаги и папка для бумаг. Если вы хотите положить бумагу в папку, то протягиваете руку, берете лист и кладете в папку, возможно, немного приоткрыв ее, чтобы бумага вошла легче. Действия, направленные непосредственно на объекты, дают результат, а также существует постоянный поток обратной связи — визуальной, тактильной, слуховой, — которая помогает вам отслеживать прогресс.

В истории компьютерной техники такая будничная деятельность никогда не была простой. Многие десятилетия пользователям компьютеров приходилось набирать текстовые команды, чтобы взаимодействовать с цифровыми объектами, и из-за такого концептуального разрыва было труднее делать разные вещи. На компьютере с UNIX команда перемещения документа в папку может выглядеть так:

mv paper.txt folder

Чтобы отдать такую команду, вам нужно знать название программы, которая перемещает файлы — именно она скрывается под загадочным сокращением mv, — и помнить: то, что вы хотите переместить, надо указывать первым, а направление — вторым. Такой интерфейс с командной строкой делает работу с компьютером абстрактной, непонятной, интуитивно неощутимой для всех, кроме умников, считающих, что заучивать всю эту китайскую грамоту круто. У всех остальных (правильная) реакция будет такая: «Отвратительно!»

В 1980-е компания Apple помогла изменить это, создав Macintosh. Графический пользовательский интерфейс Mac с мышью и ярлыками предлагал более прямой опыт. Взаимодействовать с желаемым объектом означало поднести к нему мышь. Взять его можно было, нажав на кнопку мыши и зажав ее пальцем, — жест, напоминающий то, как вы берете объект рукой. Для того чтобы положить объект в папку, нужно было поднести его к ярлыку папки и отпустить клавишу мыши. Все эти условные обозначения сделали компьютеры более дружелюбными и породили концепцию непосредственного управления: вы можете видеть на экране иконки, которые представляют собой объекты, доступные для действий, и вы можете указывать на них мышью.

Apple не изобрела непосредственное управление — это сделал специалист по теории вычислительных машин и систем Бен Шнейдерман в 1982 году^{49}, — но Mac быстро способствовал ее популяризации. Компания с самого начала была в курсе передовых исследований по взаимодействию человека и компьютера, оценила ключевое технологическое решение, создала вокруг него систему и, начиная с января 1984 года, воплотила ее в продукт, который люди могли купить. Macintosh и мышь начали традицию Apple — использовать новые технологии, чтобы решать давние проблемы взаимодействия, и этот подход служил источником вдохновения еще многие годы.

Еще до того, как начался проект Purple, несколько дизайнеров и программистов Apple считали, что программное обеспечение, основанное на множественных касаниях (мультитач), имеет не меньше потенциала, чем мышь. Они считали, что касание может перевести модель взаимодействия с компьютером на следующий уровень непосредственного управления. Они надеялись, что мультитач вовсе уничтожит необходимость в мыши. Видите объект на экране? Просто протяните руку и коснитесь его пальцем.

Имран Чаудри был одним из первых сторонников мультитача, и именно его вдохновенный замысел позволил превратить эту новую технологию в продукт.

Группа проектирования программного обеспечения в Apple не случайно называлась командой «Человекомашинного интерфейса». В центре внимания находились люди, и больше, чем кто-то, кого я когда-либо знал, Имран верил в то, что продукты должны служить людям. Как и у многих других влиятельных людей в Apple, в работе Имрана во многом отражалась его личность. В нем была плавность, деликатная невозмутимость, которую очень трудно описать, но которую можно было мгновенно заметить при личном общении. Много лет я рассказывал жене об Имране, и, наконец, ей выпал шанс с ним познакомиться на одной из организованных Apple вечеринок в честь нашего ежегодного релиза программного обеспечения. После нее жена сказала: «Да, я вижу, что ты имел в виду, когда говорил об Имране. У него есть харизма».

Харизма. Да, у Имрана она была. Тем не менее, в отличие от Стива Джобса, самого известного и харизматичного человека в истории Apple, Имран никогда не заставлял людей краснеть и не распекал их. Напротив, он всегда говорил очень мягко. В его манере было сближаться с другим человеком. В то время как его тихий голос заставлял прислушиваться, он не имел ничего общего со стеснительностью. На самом деле Имран всегда точно знал, чего хочет, и совершенно недвусмысленно все объяснял, когда речь шла о его целях в разработке наших продуктов.