Творения. Том первый. СЛОВА.

33. Вот и другое повествование о подобном опыте мужества и относящееся к тому же времени. Кесария была в волнении по случаю избрания архиерея, потому что один скончался и искали другого. Споры были жаркие, и трудно было положить им конец. Город, по свойству жителей, а особенно в настоящем случае по горячности веры, склонен был к мятежам; а знаменитость кафедры еще более усиливала страсть к прениям. В таком положении находилось дело, когда прибыло несколько епископов, чтобы дать городу архиерея. Народ разделился на многие части, как обыкновенно бывает в таких случаях: один предлагал того, другой – другого, руководясь кто дружескими связями, кто страхом Божиим. Наконец, все приходят в согласие, и одного из первостепенных граждан,[152] отличного по жизни, но еще не запечатленного Божественным крещением, взяв против воли его при содействии военной силы, вступившей тогда в город, возводят на престол, а потом представляют епископам, убеждая их и даже насильно требуя, чтобы избранного сподобили таинства и нарекли архиереем. Поступок не весьма законный, однако же показывающий сильную и пламенную веру! И нельзя сказать, чтобы здесь оказал себя кто-нибудь более праводушным и богобоязненным, нежели мой родитель. Ибо чем окончилось дело и до чего простерся мятеж? Вынужденные епископы очистили избранного крещением, нарекли и возвели на престол, действуя более руками, нежели произволением и расположением духа, как показало последствие. Ибо они, едва с радостью удалились из города и получили полную свободу располагать собой, как совещевают между собой совет (не знаю, духовный ли?) и определяют признавать как все совершенное ими не имеющим силы, так и поставление епископа незаконным, поставляя ему в вину сделанное им принуждение (хотя и сам он потерпел не меньшее) и воспользовавшись некоторыми выражениями, какие он будто бы произнес тогда, показав в них более опрометчивости, нежели мудрости. Но великий архиерей и правдивый ценитель дел не последовал давшим такое определение и не одобрил их мнения, но пребыл непреклонным и непреодолимым, как бы он вовсе не потерпел никакого принуждения. Ибо рассуждал: поелику принуждению подверглись обе стороны, то надобно, чтобы или обвиняющие были обвинены, или прощающие прощены, или, что справедливее, прощающие не прощены. Если поставившие достойны извинения, то необходимо достоин оного и поставленный; а если последний не достоин, то ни под каким видом не достойны первые. Гораздо было лучше тогда претерпеть бедствие и упорствовать до конца, нежели входить в совещание после, и притом в такие времена, когда всего полезнее прекращать старые вражды, а не заводить новые. Так происходило дело. 34. Между тем приближался царь, исполненный ярости на христиан, и, будучи раздражен рукоположением, угрожал новопоставленному; город был как бы на острие бритвы, и неизвестно было, не погибнет ли он через день или найдет еще сколько-нибудь человеколюбия и спасется. Прежнее негодование на граждан за храм богини счастья, разрушенный ими во времена счастливые, усилено было последним избранием епископа, которое царь почитал наравне с разграблением народного достояния. Притом областной начальник, который и прежде не был дружен с новопоставленным по разномыслию в делах гражданских, старался сделать ему какое-нибудь зло, чтобы тем угодить времени. Посему писал он к рукополагавшим, чтобы обвинили новопоставленного, и писал не просто, но даже с угрозами, давая знать, что требует сего сам царь. Тогда пришло письмо и к моему родителю. Но он, нимало не устрашась, немедленно отвечал со всей смелостью и полным присутствием духа, как видим из самого ответа. Ибо писал так: «Достопочтенный правитель! Мы во всех делах своих имеем единого Судию и Царя, против Которого ныне восстают. Он и теперь будет судить нас за рукоположение, которое совершено нами законно и по Его изволению. Для вас весьма удобно, если захотите, сделать нам насилие в чем-либо другом; но никто не отнимет у нас права защищать такое дело, которое совершено нами законно и справедливо; разве издадите еще закон, запрещающий нам располагать и собственными нашими делами». Таковому ответу удивился и сам получивший его, хотя несколько времени и негодовал на оный, как сказывали многие, коротко знавшие сего начальника. Им остановлено и стремление царя; город спасен от опасности, а не худо присовокупить еще, и мы избавлены от стыда. Так действовал епископ малого города, занимавший второстепенную кафедру! Так первенствовать не гораздо ли лучше, чем вещать с высших престолов? Не лучше ли начальствовать самым делом, а не по имени только?