Творения. Том первый. СЛОВА.

Религиозные или, точнее, догматические движения четвертого века – далеко не одиночные и отрывочные явления в христианской Церкви. Они связаны с религиозно-философскими движениями предшествующего периода ее истории и могут быть правильно поняты только при условии рассмотрения их в связи с этими последними. В самом начале существования Церкви высочайшие христианские истины, действуя по преимуществу на сердца верующих и будучи усвояемы только живой верой и теплым религиозным чувством, естественно, были известны более с внешней стороны, нежели во внутреннем своем содержании, и в своем изложении не знали никакой научной или философской формы. Но уже во втором веке, со вступлением в христианское общество людей, знакомых с наукой и философией того времени, и под влиянием борьбы с иудейством и язычеством, требовавшей со стороны защитников христианства, для успешного ведения ее, научных средств и философских приемов, являются попытки в уяснении, научном изложении и систематизации христианских истин. Именно таковы были произведения св. Иустина Философа, Татиана, Афинагора, св. Феофила Антиохийского, св. Иринея и других церковных писателей-апологетов второй половины второго века, хотя в них христианская философия является только еще отрывочной, почти без всякой внутренней связи и ясного отличия ее от самого христианства. Рядом с этими отдельными личностями выступают на защиту христианства целые школы, которые, усвоив себе то или другое направление, с различных сторон опровергают языческий гносис и, в противоположность ему, раскрывают истинное христианское знание. Таковы школы малоазийская и североафриканская, при всем своем церковно-традиционном характере и направлении внесшие в христианское богословие немало научных элементов; такова, в особенности, школа александрийская, которая, усвоив себе строго философский и созерцательный характер, получила весьма широкое развитие и подчинила своему влиянию почти весь тогдашний христианский Восток. С развитием в церковной литературе научного и философского характера и направления христианское вероучение, оставаясь в сущности неизменным, постепенно раскрывалось и уяснялось в сознании верующих с различных сторон и получало большую полноту и определенность сравнительно с прежним его состоянием. Церковные писатели, в особенности александрийские, с успехом отражая нападения языческих ученых и философов и защищая христианство, в то же время стали стремиться к тому, чтобы сблизить философию с религией, соединить веру со знанием, сообщить христианскому вероучению научный характер и, в противовес языческим системам, представить его в форме религиозно-философской системы. Эта нелегкая задача, по самому существу христианской религии как религии высочайшей и в то же время таинственной и непостижимой, могла быть выполнена с успехом, без сомнения, только при условии подчинения разума авторитету веры, как это мы и видим у лучших православных церковных писателей. Но, между тем как одни из церковных писателей, относясь к христианскому учению, как к непреложному слову Божию, полному таинственности и в своей сущности недоступному для человеческого разума, при исследовании и раскрытии его ограничивали участие разума только доступной ему областью, не касаясь сущности веры, – другие, не удовлетворяясь таким отношением к данному содержанию христианского вероучения, старались проникнуть в самую сущность христианского учения, объяснить разные темные и непонятные в нем пункты и вопросы с чисто философской точки зрения, словом – примирить и соединить религию с философией при условии подчинения ее последней. Это рационалистическое отношение к религиозным истинам возникло в христианском обществе под влиянием направления, известного у историков под именем «спиритуалистического рационализма» или «мистико-рационалистического» направления в области религии, которое, как известно, зародившись во втором веке до Рождества Христова, с особенной резкостью выразилось в теософской системе известного александрийского иудея Филона, потом в существенных чертах своих повторилось в системах гностицизма и неоплатонизма. Правда, последние уже при первом своем появлении в христианстве встретили себе весьма сильную оппозицию и решительное опровержение в произведениях церковных писателей первых веков христианства, тем не менее семя, брошенное ими на христианскую почву, в свое время должно было принести плод. Ближайшим поводом к появлению упомянутого направления в христианстве послужило раскрытие церковными писателями-апологетами второй половины второго века христианского догмата о Святой Троице, в особенности же – о Сыне Божием как самостоятельном Божественном Лице, от вечности существующем вместе с Богом Отцом, во времени же воплотившемся и совершившем спасение людей. Такое учение было несогласно с главными и основными принципами направления, проходившего в системах Филона и гностицизма, и, очень естественно, вызвало себе оппозицию со стороны тех христиан, которые были воспитаны в этом направлении и были ревностными приверженцами идей филонизма и гностицизма.[330] Явилось монархианство, или ересь антитринитариев, волновавшая христианскую Церковь в продолжение всего третьего столетия и открывшая собой путь к догматическим движениям следующего, четвертого века.