Творения. Том первый. СЛОВА.

16. После сего что оставалось делать, как не возвратить римлянам тело нечестивца, хотя так он кончил жизнь? Но как и у нас есть усопший, прежде него оставивший жизнь,[89] то посмотрим, какое и здесь различие между сими обоими царями (если и сие сколько-нибудь служит к счастью или злосчастью отшедших). Один сопровождается всенародными благословениями, торжествами, шествиями и нашими священными обрядами, всенощными песнопениями, возжением светильников, чем мы, христиане, чтим благочестивое преставление; и вынос тела его становится радостным торжеством, растворяемым печалью. Если верить молве, которая достигла слуха многих, то, когда тело Констанция несли через Тавр в отечественный его город, ему соименный и знаменитый, на вершине гор некоторыми слышан был голос как бы поющих и сопровождающих, и думаю, что это был голос Сил ангельских, – награда ему за благочестие и надгробное воздаяние. Если он, по-видимому, и поколебал правое учение, то в сем виновны невежество и зловерие его вельмож, которые, уловив душу простую, не утвердившуюся в благочестии и не предвидевшую бездны, влекли ее куда хотели и под видом попечительности возбуждали ревность ко злу. 17. Но мы, помышляя о том, что более касается всех, то есть об отце его, который положил основание царской власти в христианстве и веры, и о наследии учения, перешедшем от отца к нему, почтили должным образом земную храмину того, кто жил достойно царя, окончил жизнь смертью праведника и оставил нам могущество. Нужно ли говорить о сопровождении целого воинства, когда тело приблизилось к великому царствующему граду, и о рядах вооруженного войска, предстоявших царю, как живому, или о том, как весь город потек на встречу, которая блистательнее всех, когда-либо бывших и будущих? Да и сей дерзкий и отважный, облеченный в новую порфиру и потому, как вероятно, высоко о себе думающий, сам составляет часть торжественного шествия, воздает и приемлет почесть одно, как говорят, несколько принужденно, другое охотно. Ибо все войско хотя покорилось настоящей власти, однако оказывало более уважения умершему; и (как обыкновенно бываем благорасположеннее, когда потеря еще в свежей памяти) скорбя и сожалея о любимом царе, воины не потерпели, чтобы он был лишен царских почестей, но убеждают и сего отступника принять в них участие, даже принуждают встретить умершего в приличном виде, то есть, сняв с главы диадему и воздав царю должное поклонение, идти вместе с несущими в гробницу – в знаменитый храм Апостолов, которые приняли к себе и сохраняют сей священный род, удостоившийся почти равной чести. Так погребен наш император!

18. Напротив того, и поход Юлианов был бесславен (народы и города его преследовали кликами черни и шутов, о чем и ныне еще многие помнят), а возвращение его было еще бесславнее. Какое же это бесславие? Его несли скоморохи, шествие сопровождалось неприличными игрищами: пели, плясали, поносили его за отступничество, за поражение и смерть. И какого оскорбления не понес он? Чего не выслушал от людей дерзких, которые в оскорблении других ставят свое искусство? Наконец, принимает его город Тарс, не знаю, как и за что осужденный на такое посрамление. Здесь и место погребения назначено ему бесчестное, и гроб нечистый, презренный, отвратительный для благочестивого взора.