Ты бросил меня

Про судимость Никита спросил, потому что Кондаков принял Кирилла за уголовника. И еще он подумал, что «пальчики» этого типа должны быть в картотеке, раз он привлекался. Но как обследовать квартиру Вероники без разрешения? А если вдруг Никита сможет найти там отпечатки Кирилла, то что? Даже за кошек его не сможет привлечь. Возьмет на заметку, не более того.

Вероники дома нет, но есть соседи, которые могли видеть Кирилла из Нижнего. Камеру он, может, и сломал, но соседей так просто не выключить.

— А у тебя есть его фотография? — спросил Никита.

— Откуда? — задумалась Елизавета.

— Ну, может, в Сети…

— Свою страничку я подчистила, а у Кирилла ее никогда и не было. Не любил он это дело… И это при том, что с компьютером на «ты». Хакером мог бы стать, если бы захотел…

— Не захотел?

— Это же работать надо… Он одно время системами видеонаблюдения занимался. Через два месяца уволили. За систематические прогулы.

— Видеонаблюдение — это серьезно… — кивнул Никита, вспомнив камеру в доме у Вероники. — А машину он мог бы вскрыть? С помощью компьютера?

— Если честно, я уже думала об этом.

— И молчала?

— А вдруг это не Кирилл?

— Что, не Кирилл?

— Олег избил Игонина. Там и синяки были, и подозрение на перелом. И все знали, кто это сделал. Во всяком случае, могли знать враги Игонина.

— Какие враги?

— У него серьезный пакет акций в крупной строительной фирме. Может, он конфликтует с главным акционером или просто кому-то дорогу перешел. Вот его и убили. А крайним сделали Олега… Узнали, что у него есть мотив, и организовали убийство. Разве так не могло быть?

— Но ты же говорила про Кирилла…

— Потому что думала о кошках… Кирилл мог… Игонина он тоже мог убить. Но зачем ему это?

— Может, у него был конфликт с Игониным?

— Так надо узнать, был или нет… Может, он и не знает никакую Веронику.

— Мне нужна его фотография. И полные данные — фамилия, имя, отчество.

— Фотография у Кристины может быть, я зайду к ней на страничку…

Елизавета перекочевала в гостиную, села за компьютерный стол, а Никите движением руки показала на кресло.

А кресло такое мягкое, уютное. И за окнами уже темно. В часть надо ехать, отчитываться о проделанной работе, даже если это не требуется. Но в комнате так тепло, а тишина, нарушаемая лишь приятным пощелкиваем «мышки», убаюкивает.

Никита и сам не заметил, как задремал. Разбудило его легкое прикосновение. В комнате уже горел свет, Елизавета стояла рядом, приложив два пальца к его плечу. В пальцах другой руки она держала фотографию, только что отпечатанную на принтере.

— Я все сделала, — улыбнулась она.

Никита глянул на Кирилла, который смотрел на него с фотографии. Ничего особенного. Жидкие волосы, тонкие брови, резкий нос, жесткая линия губ. Глаза небольшие, но глубокие, взгляд спокойный, но пронизывающий. Олег так и сказал, сильный взгляд.

— Старая фотография, лет пять уже как. Но Кирилл почти не изменился.

— Давно его видела?

— Весной… — немного подумав, ответила Елизавета.

— Ладно, пойду я. — Никита поднялся, поправил кобуру и направился к двери.

— Если это Кирилл был с Вероникой, скажи мне, я должна знать, — попросила Елизавета, открывая дверь.

Никита пожал плечами, переступая порог. Он, конечно, может узнать, с кем жила Игонина. Если жила с Кириллом, то что? Как доказать, что этот жук убил ее отца? Он точно не признается… Может, сама Вероника расколется? Если, конечно, она хоть что-то знает…

К Веронике Никита отправился после разговора с Плетневым, который ничуть не заинтересовался его открытиями. И фотография Кирилла Петрушина его ничуть не заинтересовала. Но так ничего иного Никита и не ожидал.

В квартире у Игониной горел свет. Дома Вероника или нет, Никита спрашивать не стал: консьержка все равно ничего не знала. Да и не было желания общаться с ней.

Дверь в общий холл на четвертом этаже, как обычно, была открыта. Свет горел ярко, но с легким гулом, который почему-то наводил тоску. А приоткрытая дверь в квартиру Игониной вызывала еще и чувство тревоги.

Никита, не останавливаясь, вынул из кобуры пистолет. Левой рукой открыл дверь, заглянул в квартиру и тихо позвал:

— Вероника!

В ответ кто-то застонал из дальней комнаты. Никита кивнул, переступил порог. Подозрительные звуки доносились из-за закрытой двери. Казалось, там лежал связанный человек с кляпом во рту. Он мычал, сучил ногами. Если это так, Никита просто обязан был его освободить.

Он открыл дверь, зашел в наглухо зашторенную комнату. На кровати вроде бы никого, на полу тоже. Зато на столе стояла включенная магнитола. Звук ужасный, сплошь на басах, и даже непонятно, рок там или попса. Или магнитола дерьмовая, или настройка на радиоволну неточная.

Вдруг в глазах его вспыхнул свет, и сильный удар по затылку сбил его с ног. Падая, Никита потерял сознание, но удар о пол привел в чувство.

Он еще не понял, что произошло, но уже сгруппировался в ожидании атаки. И даже попытался встать. Его качнуло, повело в сторону, а тут еще сильный удар в грудь — кто-то ударил его ногой, и Никита снова упал.