Ты доиграешься, детка

– А ты не заметила табличку, мимо которой мы прошли? – Стас завел руку за спину и одним движением стянул футболку чисто мужским жестом: из-за головы. При виде его мощного загорелого торса я непроизвольно облизалась, а пульс скакнул. – Тут запрещено гулять. И нам тоже, детка. Так что, если хочешь искупаться, то раздевайся прямо сейчас, иначе сюда понаедет наряд погранцов и потом…

– О боже, а могу я дождаться начала вечеринки? – взвизгнула я, когда он подхватил меня под колени и закинул на плечо.

Шлепок ожег ягодицу, и Стас зарычал.

– Шуточки шутим…

Когда я слезно упросила его меня отпустить, Стас внял моим мольбам и, поставив меня рядом с брошенной футболкой, стянул шорты вместе с трусами. Мои глаза непроизвольно распахнулись, и я открыла и закрыла рот, понимая, что этот непреклонный Адонис смотрит на меня в упор.

Моя очередь…

Опустила бретельку персикового сарафана, затем вторую, и, заведя руки за спину, расстегнула молнию на спине. Ткань упала к ногам, и я уловила, как перехватило дыхание у Стаса. Тонкие трусики опустились туда же, и я вышагнула из облачка одежды, протянув руку мужчине, жадно изучавшему изгибы моего тела.

– Идем.

Было что-то в нашем запретом купании волшебное. Потому что когда ты заходишь в воду, которая без преград облизывает каждый сантиметр твоей кожи, касаясь самых чувствительных мест, ты непроизвольно заводишься.

– Она и правда теплая.

Когда мы вошли глубже, и Стасу скрыло грудь, а мне шею, мой спутник остановился и, повернувшись, прижал меня к своему голому телу.

– Жара стоит довольно долго, – его руки скользили от моих лопаток ниже, и я ощутила горячее прикосновение к ягодицам. Стас легонько их сжал, а потом дернул меня на себя, заставляя обхватить его бедра ногами.

Странные ощущения затопили с головой. Вода скрывала наши тела, но там, где должна быть преграда в виде купальника, была лишь сводящая с ума беззащитность. Дыхание перехватило, когда я ощутила легкое касание налитой головки к своей коже и заглянула в омут самых синих в мире глаз.

– У меня никогда не было ничего подобного, – задохнулась, когда он повторил движение, качнув бедрами.

– У меня тоже… – ласковый шепот задел какие-то струнки в душе, и сердце забилось чаще. – Но до встречи с тобой я об этом не задумывался.

Наглые руки сильнее стиснули мои бедра, и Стас опустил меня на свой каменный член, срывая с губ стон. Стояк мягко, но настойчиво проник внутрь, наполняя меня удовольствием, и я покосилась в сторону мостика, боясь, что кто-нибудь придет.

– Хочешь погреться? – он шагнул вместе со мной к берегу, и, дойдя до деревянных досок, опустил меня на них. Ветра совершенно не было, а теплый воздух нежно щекотал кожу. Лучи закатного солнышка раскрасили наши тела в нежно-розовый цвет, создавая ощущение нереальности происходящего.

Доски мостика прогрелись за день, и когда я легла на них, слегка обожгли спину.

Стас твердо стоял на песчаном дне, и в лучах заката выглядел греческим Богом. Огромным и мощным идолом, который решил снизойти на Землю. Я не могла насмотреться на него, не отводила взгляда от красивого лица, а сердце болело.

Как можно любить кого-то до самой боли в груди? Очень просто.

Волны удовольствия мягко проходили по телу с каждым толчком мощных бедер, ударяя по струнам нервов.

По венам текла карамель, и постепенно разум затуманился, растворяя мысли как дым.

Горячий член скользил во мне, с каждой секундой все острее ощущаясь внутри, пока тело не выгнулось, повинуясь взорвавшемуся в нем фейерверку чувств. Прикрыла глаза, произнося как молитву родное до боли имя, и, вцепившись в широкие плечи, забилась в спазмах оргазма. Стас, казалось, только этого и ждал. Уловил момент, когда волны стихли, и парой глубоких фрикций кончил следом за мной, вздрогнув от затопившей тело нежности.

Его взгляд поймал мой затуманенный, и я приподнялась, прижимаясь влажной грудью к его торсу, и ответила на поцелуй.

– Мой…

Глава 39

Каждому человеку, которому ты даришь доверие,

ты даешь в руки нож.

Им он может тебя защитить или уничтожить.

Фредерик Бегбедер

День на заставе тянулся неимоверно медленно. Хотелось ускорить время, но оно словно резина, поэтому все, что я мог – это пытаться делать вид, что работаю, потому что мысли совершенно мне не подчинялись и жили своей жизнью.

К тому времени, когда я ступил в ограду, за спиной уже развевались крылья, хотелось скорее увидеть Нику, прижать к себе и целовать до тех пор, пока мы оба не забудем как дышать. Я торопливо скинул берцы на крыльце и прошел по пыльным доскам в наш дом.

Странно, что Ника не вымела крыльцо, обычно она вылизывала каждый сантиметр в доме, но сегодня, видимо, решила сделать выходной. Не то чтобы я жаловался, просто удивился.

В доме стояла тишина, и когда я окликнул Нику, вздрогнул, потому что она, оказывается, сидела за кухонным столом. А я не заметил ее.