Ты должна мне убийство

Внезапно я заметила, что мою кровать застелили. И не просто застелили – а заправили идеально, по-армейски – подушка аккуратно взбита и сдвинута к стене, уголки одеяла подвернуты, покрывало разглажено. Я никогда так не делала. Я вообще редко застилала кровать, да и то ограничивалась лишь тем, что небрежно швыряла одеяло поверх остального бардака.

Из-под подушки что-то торчало. Я, словно фокусник, резко отдернула покрывало со свистящим звуком. Крохотная баночка, в каких обычно продавали детское питание, плюхнулась на матрас. Я подняла ее.

Описание было на японском, по-английски здесь значилось всего два слова. Но этого оказалось достаточно.

«ПОРОШОК ИЗ КРЕВЕТОК»

Двадцать девять

Двадцать девятое августа

Осталось 2 дня

Я сидела на одной из скамеек в Кенсингтском саду. Сфотографировав статую Питера Пэна, я выложила ее в Инстаграм, чтобы Никки поняла, где меня искать. Я даже не стала подписывать пост – она же умная, и так поймет, где и почему я хочу с ней встретиться. Я просто ждала.

Ранним утром в парке было совсем мало народу. Пара бегунов да мамаши с колясками. Я сжала руки в кулак и расслабила их снова; на внутренней стороне ладони остались темно-красные следы в виде полумесяца.

– Вот ты где! – раздался голос Никки. Она спрыгнула с велосипеда, подняв в воздух облачко пыли. Шуршание колес по гравию напомнило мне звук молока, льющегося в тарелку с хлопьями. Никки надела пышное платье в цветочек, в котором была похожа на героиню сентиментального романа.

Я с силой кинула в нее баночку, которая с глухим звуком врезалась ей в грудь и упала к подножью статуи, где благополучно разлетелась фейерверком из стекла и порошка. Ники уронила велосипед и потерла место удара.

– Эй, больно…

Она не успела договорить – я кинулась к ней и ударила по лицу. Мой кулак встретился с ее челюстью со звонким хлопком. Голова Никки резко дернулась назад. Она споткнулась о велосипед и приземлилась на колено, прежде чем успела отскочить.

– Эй, девочки, вы что творите? – крикнул в нашу сторону пожилой мужчина с легким неразборчивым акцентом.

Тяжело дыша от ярости, я отошла назад. Кулак болел, словно от удара кости разлетелись на мелкие кусочки. Я потрясла рукой, стараясь унять жжение. Я еще никогда ни с кем не дралась. Все мое тело было переполнено адреналином, мускулы кипели от излишка энергии; хотелось снова ее ударить. Если бы старик не вмешался, так бы и получилось.

– Все нормально, – сказала ему Никки. Тот ушел, подтягивая мешковатые спортивные штаны и косо поглядывая на нас через плечо. – Покажи телефон.

Я вытащила телефон из кармана, показала ей, что диктофон выключен, и кинула обратно в сумку. Никки указала на мою грудь, и я подняла кофту – никаких звукозаписывающих устройств. Она осмотрела меня с ног до головы, а потом слегка коснулась своего рта и посмотрела на руку. На пальцах виднелась кровь. Никки слизнула ее языком и улыбнулась.

– Не думала, что ты так сможешь.

– Оставь его в покое, – прошептала я. Вся злость, кипящая во мне с того момента, как я нашла банку с порошком, испарилась после удара. Сжав кулак, я почувствовала, как боль стрельнула в запястье, отдаваясь в локте и плече. Кажется, я сломала палец, хотя какая разница? – Он мог умереть! – Мой голос сорвался на последнем слове.

Никки нагнулась и подняла велосипед, ставя его на подножку на краю тротуара.

– Можно подумать, я не знаю. Вообще-то, так все и задумывалось. – Она смахнула с юбки несуществующую пылинку. – Как еще мне убедить тебя, что у нас серьезная сделка? Я поняла, что угрозы пойти в полицию и выдать тебя за убийцу Коннора были пустой тратой времени. Тебе сейчас неважно, что подумают люди. И, очевидно, даже тюрьма тебя особо не пугает. – Она подняла палец, будто делала важное заявление. – Но! Стоило пригрозить твоему бойфренду, как ситуация немедленно поменялась.

– Его зовут Алекс.

Она обошла меня, задев плечом, и села на скамейку. Ее духи пахли апельсинами и детской присыпкой; мне хотелось вымыть нос от этого приторного запаха.

– Ты что думаешь, если я узнаю его имя, то тут же начну сожалеть? Типа как веганы называют поросенка Уилбур, чтобы каждый раз делать выбор в пользу брокколи вместо бекона, потому что у этого бекона есть имя?

Так вот кто мы в ее глазах? Скот?

– Просто оставь его в покое.

– Не я втянула его в это, а ты. – Она заправила слегка отросшие с нашей первой встречи волосы за ухо, но они упрямо выскочили назад. – Это ты играла в Ромео и Джульетту со своим ботаником. – Она ухмыльнулась, заметив мое выражение лица. – Прости, точнее, это ты играла в Ромео и Джульетту с Алексом, вместо того чтобы выполнять уговор.

– Я иду в полицию.

– И что ты им скажешь? Сейчас все думают, что это был несчастный случай. Ну правда, чего еще можно ожидать от таких забегаловок?

– Ох, заткнись! – прорычала я.

– Я вовсе не пытаюсь оскорбить компашку твоих тайских друзей, просто говорю, что в это легко поверить. А если ты побежишь в полицию со своими невероятными теориями заговора, то они станут подозревать совсем другое.

– Например?