Ты должна мне убийство

– Например, что это ты его отравила.

Мне хотелось рвать на себе волосы от бессилия.

– Да зачем бы мне это делать?

– Ты проблемный подросток. Может, ты хотела его отравить, а потом спасти, чтобы он в тебя влюбился. У такого явления есть даже какое-то специальное название, я видела в одном из тех дрянных женских журналов, которые обожает моя мама. У всех статей заголовки вроде: «Девочка, которая любила его до смерти», с кучей кричащих фотографий и восклицательных знаков.

Никки замолчала и улыбнулась молодой мамочке с коляской, которая проходила мимо. Она махнула маленькой девочке, а та в ответ раскрыла свою крошечную розовую ладошку. Я подождала, пока они не отойдут подальше.

– Я бы никогда не навредила Алексу. Я люблю его. – Только произнеся эти слова, я поняла, что так и есть. Еще одна вещь, которую испортила Никки: первым это признание должен был услышать Алекс, а не она.

– Об этом знаем только ты и я, а если посмотреть со стороны и поискать улики…

Ветер шелестел листвой на деревьях.

– Что еще за улики? – процедила я сквозь зубы.

Она махнула рукой в сторону моей сумки. Открыв ее, на самом верху я увидела сине-оранжевый шприц.

Я швырнула сумку на землю, словно она могла меня обжечь. Должно быть, Никки подкинула лекарство, когда задела меня плечом, протискиваясь к скамейке.

– Это, конечно, не тот пропавший экземпляр. Но все возможно. А теперь подумай, как это выглядит со стороны? – Она поцокала языком.

– Но как? – спросила я. – Как тебе удалось подсыпать порошок из креветок ему в еду?

Ники качалась из стороны в сторону с хитрой улыбкой.

– Сама как думаешь?

– Подкупила кого-то с кухни?

– Нет конечно, – она выглядела разочарованной, – никогда не вовлекай других людей, от них одни проблемы. Посмотри, какой головной болью для меня обернулась ты. Заставляешь меня жалеть, что я не могу сама расправиться с матерью. Это было бы гораздо проще.

– Сама пробралась на кухню? Но тогда ты должна была знать о месте встречи. И о его аллергии.

– Да он тысячу лет назад рассказал мне… – она посмотрела на свои ногти, – точнее, рассказал Эрин о ней. Поразительно, сколько всего может разболтать человек, если притвориться, что он тебе интересен. Никогда не знаешь, какая информация окажется полезной. Это немного скрашивает их скучный треп.

Ники похлопала по скамейке рядом с ней:

– Давай, садись рядышком.

– Нет! – Я скрестила руки на груди, вызвав у нее вздох разочарования.

– Я же знаю, что ты пытаешься сделать.

– Ты о чем?

– Ты думаешь, что сумеешь сбежать. Надеешься, что все само собой уляжется, когда ты через два дня сядешь в самолет, отправишься домой и забудешь все как страшный сон. – Она взмахнула руками над головой. – Как будто ты фокусник, который умеет исчезать как по волшебству.

– Ты не сможешь заставить меня. Я не стану такой как ты.

Никки поднялась на ноги.

– Ой, да ладно. Ты уже стала как я. Именно поэтому я и выбрала тебя. Ты никогда особо не ладила с другими людьми, не понимала их. Сама мне говорила, что всегда приходилось стараться, чтобы вписаться в компанию таких, как эти. – Она указала на посетителей парка. – Я просто пытаюсь доказать тебе, что быть одной из них – совершенно бессмысленно. Эти люди бесполезны. Ты единственная чего-то стоишь. И единственная причина, по которой ты бездействуешь, это твой страх.

Она шагнула ко мне. Мы стояли так близко друг к другу, что я могла почувствовать мятный аромат зубной пасты у нее изо рта и разглядеть красный след от удара.

Она протянула руку и ласково поправила мне волосы.

– Ты умнее остальных. Они должны нуждаться в тебе, а не наоборот. Так почему бы не использовать их, чтобы получить желаемое?

– Это то, чего желаешь ты, – выплюнула я в ответ, стараясь не шевелиться. А то вдруг она набросится на меня как змея, если я попытаюсь отодвинуться?

– Может быть. Но я уже сделала то, чего хотела ты, так что пора платить по счетам. Дело в балансе: когда я делаю что-то для другого, то и он должен мне помочь. А если кто-то кинет меня, ему придется заплатить. Хотя ты права: я не могу заставить тебя сделать что-либо.

– Но?

– Но я могу заставить тебя жалеть о том, чего ты не сделала.

– И что это значит? – Я отступила на шаг, вырываясь из ее чар.

Никки подошла к своему велосипеду и убрала подножку.

– Это значит, что ты у меня в долгу. Можешь идти в полицию, но у тебя нет никаких доказательств. Можешь бежать домой в Ванкувер, но рано или поздно я достану тебя. И чем дольше ты будешь тянуть, тем хуже, ведь никогда не знаешь, в какой момент я потребую должок. Вдруг что-то снова случится с Алексом – он же не может вечно голодать. Или с твоим папой – кажется, он ездит на работу на велике? По-моему, твоя мама писала об этом в блоге. Какой ответственный подход к экологии! А ведь люди на велосипедах постоянно попадают в аварии.

Казалось, вся кровь покинула тело; я застыла и почувствовала, что бледнею.

Никки продолжала: