Ты должна мне убийство

– Я знаю, что на самом деле ее зовут иначе, мне так и не удалось узнать настоящее имя Никки. Но я точно знаю, что ваша дочь ненавидит вас за пьянство и попытки помешать ей переехать к отцу.

– К отцу?

– Да. Хотя, на мой взгляд, это все из-за денег. Она хочет заполучить этот дом и боится, что вы спустите все наследство дедушки с бабушкой. Говорит, что эти деньги принадлежат ей. Даже если вы не хотите мне верить, хотя бы просто задумайтесь: как иначе я могла узнать обо всем? Она планировала переехать в Ванкувер к папе после вашей смерти. Ну, или просто забрать себе все деньги, не знаю.

Женщина помотала головой. Ее легко можно было понять – разве кто-то захочет признать, что породил на свет такое чудовище, как Никки? Или что собственная дочь желает тебе смерти? Но я должна была убедить ее в правдивости своих слов.

– Я ничего не придумала, она сама мне все рассказала. Ваш муж ушел из семьи и уехал жить в Канаду…

– Откуда ты…

– У него там новая семья. Еще она рассказывала мне о своем дедушке, вашем отце, и его загородном доме в Шотландии. Там был телескоп…

Она подняла руку в попытке остановить меня.

– Все совсем не так…

– Именно так! – настаивала я. – Прошу, поверьте. Я перебрала все варианты в поисках правильного решения, и это единственный выход. Если не убью я, то это сделает она! Никки уже пыталась навредить близкому мне человеку. Она способна на все – ей пришлось убить моего бывшего парня, просто чтобы показать, что у меня нет выхода. Но я не могу. Не смогу убить вас. Это идеальное решение: мы просто вместе пойдем в полицию и…

– Нет, ты не понимаешь, – перебила женщина. – У меня нет никакой дочери.

Тридцать три

Двадцать девятое августа

Осталось 2 дня

У меня внутри все перевернулось. Что за черт, как это нет? Пьяной она не выглядела – ясный взгляд, четкая речь.

– То есть как?

Она подняла руки в успокаивающем жесте.

– Я не знаю, о ком ты говоришь, что это за Никки.

– Ваша дочь, – меня затрясло, – знаю, это не ее имя, но сколько у вас дочерей? Вы не позволяете ей переехать, потому что все еще не оправились от развода. Вы страдали, когда вас бросил муж, и теперь боитесь снова остаться в одиночестве… – Я старалась упомянуть как можно больше деталей, чтобы убедить ее.

– Да, год назад я развелась. Слава богу, – улыбнулась она, но ее лицо тут же снова стало серьезным. – У меня нет никаких детей.

– Да есть же.

– Клянусь, я живу здесь одна.

Мне стало дурно. Затем я вспомнила, как пару дней назад встретила женщину неподалеку от этого дома. И ухватилась за это воспоминание, как утопающий за спасательный круг.

– Не врите! – Я обличительно ткнула в нее пальцем. – Есть у вас дочь! Одна соседка подтвердила это. Так что прекращайте водить меня за нос!

– Ладно, хорошо, у меня была дочь! – крикнула она, закрыв лицо руками. – Девочка. Она умерла младенцем два года назад. Поэтому мой брак и развалился. Ну, не считая того, что мой муж спал с няней. Когда я потеряла свою малышку, то больше не могла на него смотреть. Словно это он принес в дом несчастье… – Она заплакала, икая и громко всхлипывая. – Мою дочь звали Сара, она так и не дожила до своего первого дня рождения. Я не знаю, о какой Никки ты говоришь, и не знаю, что сказала тебе соседка, но… клянусь, это полный бред! Боже, почему все это происходит со мной?!

Я смотрела на ее заплаканное лицо. Если она притворялась, то делала это просто великолепно. Я попыталась вспомнить детали разговора с той женщиной, выгуливающей своего толстого корги. Она точно намекала на что-то плохое, на какой-то скандал. Но упоминала ли она имя Никки? Речь могла идти и о младенце. Что, если она имела в виду смерть малыша и развод с неверным мужем?

– Вы унаследовали этот дом от родителей?

Она быстро помотала головой.

– Нет, мы с мужем купили его. Родители немного помогли мне, но они живы-здоровы и находятся в Корнуолле. – Она указала на комод. – Там есть наше совместное фото.

Я подошла поближе и взяла одну из серебристых рамок: с фотографии мне улыбалась женщина, стоя между своими пожилыми родителями на фоне огромного куста синих гортензий. Я проверила остальные снимки – Никки нигде не было. Где-то же должны быть фотографии с дочерью, правда? Хотя бы одна. Я попыталась восстановить в памяти первый этаж. Было ли там что-нибудь принадлежащее Никки? Пальто, книги, кожаная сумка? Любое доказательство того, что она тут живет? В ушах нарастал звон, во рту пересохло.

– Вставайте. Я хочу осмотреть другие комнаты, – велела я, снова направив на нее нож. – Ну, давайте же. И верните мне телефон.

Она медленно сползла с кровати, размазывая слезы по щекам. Ее руки так тряслись, что телефон выпал обратно на кровать. Я быстро схватила его и поглубже засунула в карман. Затем махнула ножом в сторону двери; женщина первая вышла в коридор, шлепая босыми ногами по полу, я не отставала. Она толкнула первую дверь слева, и та со скрипом открылась – прямо как в фильме ужасов.

– Включите свет, – приказала я и тут же зажмурилась от яркой лампы.