Ты лучше. Книга для подруги

С древнейших пор посещением музы стали называть момент, когда в сознании человека происходит озарение, и он начинает ощущать первый туманный образ того, что намерен воплотить. С этого мгновения появляется мысль или идея – что-то вполне конкретное, властное, неосязаемое, но требовательное. Помнишь, как об этом сказал Александр Грин: «Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты?» И если уж образ возник, то пока движимый вдохновением человек его не воссоздаст и не облечт в подвластную ему форму, он не успокоится. Но даже когда акт творчества закончен, воспоминание о посещении музы остается жить в его сердце, а вместе с ним поселяется тоска и жажда новой встречи.

Что это напоминает, если посмотреть на вопрос с точки зрения биохимии? Правильно, страстные отношения мужчины с женщиной, которая ему не принадлежит! Ведь творчество – это всепоглощающая страсть, направленная в определенное русло. Резонно, чтобы возникновение этой страсти провоцировала именно женщина. Вот только почему женщин уйма, а функцию музы для мужчины способны выполнять столь немногие? Это вопрос самый интересный.

Чтобы приблизиться к собственному ответу на него, зададимся несколькими промежуточными вопросами. Например, таким: надо ли считать способность женщины вызывать в мужчине всепоглощающую страсть её безусловной заслугой? Сколько раз, наблюдая со стороны чужие драматические или счастливые истории, мы недоумевали: божижмой, что он в ней нашёл? Давай договоримся: в этой главе мы будем рассматривать мужчину как человека, к которому применимо понятие «художник». В английском языке оно звучит как artist – то есть человек искусства. И дадим каждому мужчине право таковым себя считать. Ну просто дадим, от нас не убудет, до тех пор, пока в нём не разочаруемся.

Надо понимать, что отношения отношениями, но художником движет сила более повелительная, чем доступное обывателю представление о страсти или мании. Женщина как объект для человека творческого – больше чем женщина. Конечно, если мы говорим о той, которая обладает качествами музы.

Мы, общаясь годами, ничего можем в ней особенного не находить. Но если он что-то в ней нашёл, то для него она – прежде всего образ, нечто неразгаданное, невнятное, но обязательно желанное. Нечто, на что он может проецировать сам себя. Потому что художник – существо невероятно эгоцентричное. Другие интересуют его только как вариант проекции. То есть чем меньше он знает о женщине и её бытовой жизни, тем более свободно фантазирует, насколько они друг другу подходят, насколько она способна резонировать с тем душевным состоянием, в котором он сейчас находится. Чем меньше она рассуждает, тем умнее и желанней ему кажется…

Всё остальное – особенности темперамента и воспитания, которые делают его в отношениях либо невыносимым, либо приемлемым, но простыми такие отношения не бывают. Недаром художника связывает с музой какое-то особое состояние. Его можно обозначить таким термином: лирическое волнение.

В лучшем случае они, находясь в этом состоянии, оба понимают, что это за связь. В худшем случае один из них неспособен это понять. И на эту тему есть множество трагических историй, поскольку «тягостно спохватываться» в таких делах поздно. Обычно же как бывает: эгоцентризм одного находит на эгоцентризм другого как коса на камень. Искр от этого бывает много. Но для дела толку мало, если, конечно, они оба не рассматривают свои отношения как сюжет для хроник и мемуаров, которые опубликует глянцевое издание.

Другой промежуточный вопрос я бы сформулировала так: достаточно ли быть прелестной, умной, восприимчивой, обладающей тонкой душевной организацией женщиной для того, чтобы стать чьей-то музой? Ответ на него не просто отрицательный, он лежит в совершенно другой плоскости. Проведём аналогию: достаточно ли быть хорошей танцовщицей, чтобы подойти к незнакомому человеку и исполнить с ним в паре сложный, осмысленный и прекрасный танец?

Как говорится, чтобы красиво станцевать танго, надо двоих. Эта аналогия в принципе годится для любого романа между мужчиной и женщиной. Но ключевая разница в отношениях между художником и музой в том, что уметь и хотеть танцевать должен именно он. Это он выбирает, он ведёт в этом танце, от него зависит, что из этого получится. Она же может лишь подыграть. Это касается любых отношений в стиле танго: современные музы не разбирают пола.

Ты ничего не можешь сделать, если все твои прелести и душевные качества не вступили в резонанс с существом художника в тот момент, когда вы повстречались. А какая-то другая женщина умудрится «взорвать ему мозг» на пустом месте, хоть она никто и звать никак. Загадочны траектории бабочек воображения…