Ты принадлежишь мне

Под нос мне суют нашатырный спирт, я чувствую противный запах, но очнуться все равно не могу. Не получается даже повернуть голову, чтобы отодвинуться от ваты, что сует мне в нос врач. Наконец-то медики догадываются измерить мне давление, а после уже решают поставить укол.

Спустя несколько минут я наконец-то прихожу в себя. Женя держит меня за руку, сидя сбоку на лавке.

— Ну что, в больницу поедем? — переспрашивает одна из женщин.

— Нет, — пытаюсь отказаться я, но за меня твердо отвечает мой муж:

— Да, конечно.

И он называет адрес, а сам уже набирает какой-то номер.

— Закройте глаза и просто отдыхайте, — наклонившись, велит мне женщина, а затем спрашивает у Тарасенко: — Вы с нами?

— Я за вами поеду на машине, — отвечает он и, наклонившись, нежно целует меня в губы. — Потерпи, любимая, скоро все закончится.

Я прикрываю глаза, не в силах что-либо ответить, и пытаюсь покачать головой. Мне ужасно не хочется, чтобы он уходил.

Но Женя выскальзывает из машины, а двери закрываются.

— Не волнуйтесь, сейчас я вас как следует пристегну, и мы с ветерком прокатимся. А вы пока отдохните. Такой стресс испытать… оно и понятно, что организм не выдержал…

Женщина говорит что-то еще, но я не слушаю. Прикрываю глаза и жду, когда все это закончится и я останусь со своим мужчиной один на один. Нам столько всего друг другу надо сказать. Теперь я хочу знать о нем все. Где он был эти тринадцать лет, чем жил, почему появился именно сейчас? Вдруг всё это очень важно? Я хочу знать всё… Абсолютно всё. Больше между нами не должно быть никаких тайн и недомолвок.

— Мы на месте, — тихо предупреждает врач, выводя меня из легкой дремы спустя пару часов. На мою поспешную попытку встать он тут же качает головой. — Не двигайтесь, сейчас мы вас вынесем.

Когда двери скорой помощи открываются и врачи вытаскивают носилки, ставя их на колесики, первым, кого я вижу возле дверей в больницу — мой муж, который о чем-то беседует с мужчиной в синей медицинской одежде и двумя санитарами, идущими в нашу сторону. На глаза почему-то наворачиваются слезы. Я так счастлива, что он не бросил меня одну, что чувствую неимоверный прилив сил, но врачи все равно так и не позволяют мне идти своими ногами.

Женя настоял на доскональном осмотре, и меня проверили от и до. Взяли кровь, мочу и прочие жидкости… Шучу, конечно, кроме мочи и крови больше ничего не брали. Заодно проверили сердце и давление. В общем, отпустили меня из больницы спустя целых пять часов, только к вечеру, когда дождались моих анализов. И то врач предлагал остаться мне до следующего дня, чтобы за мной понаблюдали: что-то уж сильно им моё давление не понравилось. Но я безумно хотела побыть вместе с мужем, обнять его, поцеловать, просто уснуть в его объятиях, чувствуя, что это не сон. Убедиться, что вселенная действительно подарила мне шанс насладиться счастьем рядом с ним. Потому и уверила врача, что у меня такое в стрессовые моменты уже бывало, а потом я чувствовала себя вполне сносно — разве что сонливость первые пару дней, и всё. И врач со скрипом, но согласился с моими доводами.

Мой муж все то время, пока меня обследовали, постоянно висел на телефоне и выяснял подробности нашей аварии, но, судя по его хмурому лицу, пока ничего толком не известно. Единственное, что я от него узнала, так это что никто не пострадал. Все отделались легким испугом, и самолет успели потушить, не доведя до взрыва.

Уже поздно вечером мы, уставшие и измученные, возвращаемся в его московскую квартиру, ту самую в которую буквально пару дней назад Женя привозил меня после нашего стремительного и немного нестандартного бракосочетания. Странно, но такое ощущение, что прошла целая вечность с тех пор, как я бывала тут.

Тот же шлагбаум, аккуратно подстриженные газоны, дорогие автомобили на стоянке, элитная многоэтажка, консьерж, соседи — правда, уже другие, но не менее «звездные», — с которыми здоровается мой муж, зачем-то представляя меня как свою жену.

Наигранные ахи-вздохи. Мол, почему не позвали на свадьбу. Женя отвечает, что основной праздник состоится в Испании, через месяц, и приглашения он обязательно всем разошлет.

Если честно, от этой парочки и их восторженных восклицаний я ужасно устаю. Никогда не думала, что люди, принадлежащие миру шоу-бизнеса, могут быть настолько утомительными, а еще наглыми и навязчивыми.

И как только мы с Женей входим в его квартиру, а телохранители быстро рассасываются по своим углам, я, не сдержавшись, спрашиваю:

— Они твои друзья, что ли?

— Нет, — хмыкает он, улыбаясь, — я с ними познакомился, когда въехал в этот дом.