Ты сказала, что это сработает

– Пусти! Сейчас я скажу этому мудиле все, что о нем думаю.

Она так отчаянно вырывалась, что я заскользила по полу, а Грифф ухватил меня за пояс, чтобы удержать.

– Холли, подожди! Остановись!

Это прозвучало так властно, что Грифф отпустил меня. Холли прекратила вырываться и посмотрела на меня. Зрелище, наверное, было еще то. Двое взрослых людей сидят под окном, подглядывая за двумя другими взрослыми, стоящими снаружи, а рядом тяжело пыхтит почти лысая собака.

– Он приехал за Арахисом. Ему сказали, что у Арахиса гельминты, и он повсюду гадит. Саммер и Грифф убедили его, что Арахису нужно поправиться, а после этого Саммер сама отвезет пса. На случай, если Том не согласился бы, Саммер привела ему другую собаку. Сейчас она выдворяет его отсюда.

Судя по всему, Холли меня услышала, но эта информация не охладила ее гнев и не изменила планов.

– Он считает, что может вот так заявиться сюда и перечеркнуть все, что мы сделали. Он думает, что только у него есть права.

Я затаила дыхание. Мы были в двух шагах от успеха, но все указывало на то, что мне не удастся отговорить Холли от конфронтации с Томом. Она взялась за дверную ручку. Еще секунда – и либо Том повернет голову и увидит ее, либо Холли выскочит, подобно Скитальцу Высоких Равнин[11], и нападет на него.

– Холли, – в отчаянии сказала я, – если ты намерена туда идти, пожалуйста, отдай мне котенка.

Я почувствовала, как напряжение покидает ее. Она дотронулась до зверька, и в этот смягчающий момент я добавила:

– Если он уберется отсюда, мы сможем сегодня уехать.

Котенок ткнулся мордочкой в шею Холли, и я поняла, что до Холли наконец-то дошло.

– Арахис не болен. Саммер показала Тому другую собаку.

– Не забывай про главный приз, – сказал Грифф.

Почему-то мне это показалось забавным, и я истерически хихикнула.

– Он не станет забирать его, – сказала она.

– Наверное. Забудь о нем.

Мне хотелось, чтобы Холли поняла, что это был переломный момент, но меня разбирал смех. Я зажала рот рукой, и на глаза навернулись слезы.

Грифф кивнул, и его плечи затряслись от сдерживаемого веселья.

– Все это как-то неправильно, – сказал он.

– Это нормально?

Холли посмотрела на Гриффа, и он покачал головой.

– Мы отказываемся отдавать животных по разным причинам. Тому мы не отказываем, но собаку он не получит. Ни за что. Необязательность в людях я чувствую за километр.

Он смеялся себе в рукав, и звук был такой, словно у воздушного шарика с крохотной дырочкой выходит воздух.

Я выглянула из-за подоконника. Том открыл дверь со стороны водителя, а Саммер наблюдала за ним. Он повернулся лицом к клинике, и Холли рухнула на пол рядом с нами. Она приземлилась мне на ногу и ухватила меня за руку. Я вцепилась ей в бицепс, как всегда делала прежде.

Мы с Гриффом не могли дышать – настолько нас разбирал смех.

Холли улыбнулась, судя по всему, она тоже была готова рассмеяться. Будь моя воля, я бы затаила дыхание. Затем она приглушенно гоготнула – в студенческие дни этот звук всегда предшествовал безудержному хохоту. Когда она давала себе волю, люди в баре прекращали пить и смотрели, предаваясь воспоминаниям о том времени, когда они были счастливы.

Я с трудом сдержала порыв ее обнять, но моя аура окружила ее наподобие красного сердечка-валентинки, наполненного сахарной ватой.

Холли выглянула в окно.

– Он в кабине. Только что закрыл дверь. Стоп-сигналы включены.

Мы с Гриффом собрались с духом и вылезли посмотреть. Саммер стояла у водительской двери, Том что-то сказал ей через окно. Она улыбнулась. Он дважды похлопал по двери, и кемпер тронулся с места.

– О’кей, но как мы выберемся отсюда, если он забрал кемпер?

– Саммер все уладила. Мы доставим его арендованную машину в Канаб, а там возьмем другую.

Саммер украдкой подняла вверх большой палец, но тут у кемпера замигали стоп-сигналы, загорелись белые фонари заднего хода, и машина вернулась на место.

– Дерьмо, – сказала Холли.

– Спрячьте Арахиса! – сказала я.

Грифф принял команду к исполнению. Взял поводок Арахиса и повел его обратно в старый карантинный бокс.

Холли присела на корточки рядом со мной, и мы увидели, как Саммер легко вспрыгнула на подножку. Я легко представила ее юной, до того, как жизнь и время превратили девушку в женщину. Меня захлестнула волна признательности к Саммер, и одновременно мое беспокойство еще больше усилилось.

Саммер соскочила с подножки и побежала к нам. Она ворвалась в клинику с криком:

– Шампунь! Ему нужен домой шампунь!

Холли повернулась ко мне и, будто слово «шампунь» было эстафетной палочкой, тоже закричала:

– Шампунь!

Я повернулась и хотела было крикнуть Гриффу, но он уже возник из-за угла, прижимая к груди тяжелую пластиковую канистру с крышкой-помпой.

Саммер бросила Холли ключи от арендованной машины и документы.

Том открыл дверь кемпера.

– О нет! Он выходит, – сказала я, думая, что он действительно хочет произвести впечатление на Саммер. Изобразить хорошего парня.

Грифф вручил канистру Саммер. Надо думать, она была тяжелая, но Саммер несла ее, как Чудо-жен- щина.