Ты слышишь нашу музыку?

Я энергично кивнул.

— У меня предчувствие, что у нас осталось мало времени, чтобы дать отпор, найти решение и избавить вас от его власти, — продолжил Люк. — Если не успеем, все плохо кончится.

Я уперся локтями в стол и обхватил голову руками:

— Всегда знал, что я мудак, но не настолько же, ей-богу. Как я допустил, чтобы меня так поимели? Почему я так вляпался?

— В его западню мог угодить кто угодно.

— Не думаю, — возразил я, глядя на Люка через растопыренные пальцы. — Во всяком случае, не ты.

— Вполне мог бы, со всеми такое бывает: нам пускают пыль в глаза, и мы попадаемся на удочку. Он нацелился на тебя с самой первой встречи, я это просек. Он слушал только тебя и неотрывно наблюдал за тобой. Я сразу понял, что он обладает мощнейшим интеллектом. Он хищник, и ему удалось отыскать твое слабое место.

Люк хорошо понимал меня и при этом не пытался судить, что особенно ценно. Я был потрясен его благородством. Как я мог забыть, насколько он прямой и честный человек?

— Хорошо, для начала хватит, я буду думать, а ты иди работай, Янис.

— Ты прав. Я не должен менять привычки. Кто его знает, где он притаился.

— Ты живешь в холостяцкой берлоге?

— Да.

— Я приду к тебе сегодня вечером после работы.

— Спасибо… Но будь осторожен, он следит за мной.

Люк огорченно вздохнул. Мы встали, он расплатился за кофе, и мы вышли на улицу.

— Люк, пока ты здесь, у меня к тебе просьба.

Он вопросительно приподнял брови:

— Хочешь опять работать со мной?

— Нет!

— Ух ты, вот так крик души!

Он расхохотался. Я присоединился к его смеху, и мне стало немного легче, потому что возвращалось нечто похожее на наше прежнее взаимопонимание. Я кивком указал на проектное бюро:

— У твоего новобранца тот еще боевой задор, замечу я!

— Ой, не говори, он меня утомляет!

— Еще больше, чем я?

— Ну, это нереально! Он, по крайней мере, не работает босиком! А если серьезно, о чем ты хотел меня попросить?

— Я бы повидался с Шарлоттой, но боюсь огрести… Он понимающе фыркнул.

— Я сам собирался ей сказать, Янис. Сейчас позвоню Шарлотте и попрошу связаться с Верой. Беги и будь осторожен. До вечера.

Я забрал детей с продленки и привел домой. Здесь меня встретила оживленная Вера, она постепенно становилась менее бледной и уже сменила спортивный костюм, который носила по случаю болезни, на одно из платьев, выгодно подчеркивающих ее красоту. Так же как накануне и сегодня утром, я остался в дверях.

— Зайдешь ненадолго? — предложила она.

Это было неразумно, однако я не выдержал и решил хотя бы на несколько минут забыть о кружившем над нами коршуне. Тем более что я не увижу семью в ближайшие два дня из-за выходных. Вера направилась в гостиную, я за ней, дети убежали к себе — я слышал, как они там ссорятся. Я как-то нелепо, по-дурацки, стоял посреди гостиной, моей гостиной, уставившись на собственную жену застывшим взглядом. Странное ощущение — я казался себе едва ли не подростком на первом свидании. Не знал, куда девать руки, в конце концов засунул их в карманы и покачивался взад-вперед с пятки на носок. Когда Вера села на диван, по ее лицу скользнула насмешливая улыбка.

— Я предложила тебе зайти не для того, чтобы ты стоял столбом посреди гостиной. Садись или налей себе чего-нибудь. В холодильнике даже пиво есть.

Я тихонько засмеялся, взъерошил волосы и рванул к холодильнику:

— Тебе, наверное, не надо, раз ты на антибиотиках?

— Янис, когда это антибиотики мешали мне выпить пива в семь вечера в пятницу?

Я оглянулся на нее через плечо, она встала, пришла ко мне на кухню и вскарабкалась на барный стул. Я протянул ей пиво и уселся напротив.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Гораздо лучше, уже начинаю скучать взаперти.

Думаю ненадолго выбраться из дому с детьми в воскресенье.

— Если тебе что-то понадобится…

— Я тебе скажу.

Нас накрыло молчание, и это было вовсе не неприятно, скорее наоборот. В полной тишине я изучал Веру, она — меня, и мы заново привыкали друг к другу. То, что сейчас происходило между нами, напомнило мне вечер нашей первой встречи. Она сделала маленький глоток, потом блеснула на меня глазами сквозь ресницы:

— Угадай, кто мне сегодня звонил?

— Не имею представления.

— Шарлотта.

— Неужели?

Я притворился, будто ни о чем таком не подозревал, но на душе стало радостно. Наконец-то Вера не одна.

— Ну и?..

— Мы поговорили довольно спокойно, я не была настроена против нее, она меня не раздражала. А она не пыталась читать мне нотации. Мы, пожалуй, пришли к единому мнению, что обе в равной мере виноваты. И я признала, что на ее месте реагировала бы так же.

— В каком смысле?

— Она любит Люка, поэтому нормально, что она его защищает. Так же как я защищала тебя от них.

В ее глазах проскользнула лукавая искорка, как раньше. Я хотел лишь одного: схватить ее, обнять, поднять и закружить, а она бы держалась за мою шею… Но до этого мы еще не добрались.

— Ты довольна?

— Думаю, да… мне ее не хватало…

— Хорошая новость!

Она облокотилась о стойку, уткнула подбородок в ладони и поймала мой взгляд:

— Твоих рук дело? Я в этом почти уверена.

Я пожал плечами, и это меня выдало.

— У Люка все в порядке?

— Похоже на то.