Ты умрёшь завтра(СИ)

     Павел был старше Алевтины на двенадцать лет, и, будучи человеком практичным, смотрел на новую знакомую как на ценное приобретение. Разумеется, в манере разговора и жестах он тут же разглядел вовсе не крестьянское происхождение, но разъяснения Алевтины о том, что отец ее был служащим при Псковском губернском управлении, а мать учительствовала в женской гимназии, и родители сумели скопить денег на ее обучение, Павла успокоили. Девушка владела грамотой, что весьма повышало ее авторитет в глазах коммуниста Чеха, которому грамотных людей в агитационной работе катастрофически не хватало. К тому же он был вдовцом, жена скончалась два года назад от холеры, оставив супругу, и так занятого по уши, двух дочерей, за которыми нужно было присматривать, воспитывать, и грамоте обучать. Ну и как женщина, Алевтина очень Павлу приглянулась, чего уж там.

     — Вот что, Аля, — сказал Павел Романович со свойственной ему прямотой. — Нет тебе надобности торопиться в Полтаву к родственнице, которую ты толком и знать не знаешь. Нужда у нас в Харькове есть в грамотных людях. У меня на первых порах определишься, а там… если чего по нутру не придется, подыщем вариант. С работой поможем, нам народ грамоте учить надобно ой как!

     Девушка смутилась, и даже робко начала протестовать, давая тем самым возможность мужчине проявить настойчивость, хотя с первых же слов Павла была готова вцепиться в его предложение (да и в него самого) мертвой хваткой. Но нельзя утверждать, что только интересы личной выгоды заставили купеческую дочь пойти на сближение с коммунистом Чехом. Была и симпатия, и даже доброе женское сострадание, и появились они тогда, когда Павел Романович поведал о своих дочерях и помершей от холеры жене. Как-то в одночасье прониклась Алевтина сопереживанием к этому сильному мужчине, который рассказывал о своих несчастьях на первый взгляд легко, но чувствовалось, что душа его от этого страдает, а стало быть, роднят их — Алевтину и Павла, очень похожие вещи — утрата близких. А горе, — не знает оно классовых различий и идеологических направленностей, одинаково оно и для царей, и для челяди.

     С дочерями Павла Алевтина сошлась легко и быстро. Девочки (Наташенька и Машенька) были сообразительны, общительны и томились нехваткой родительского внимания. Алевтину они не воспринимали как мать (никто на этом и не настаивал), скорее как старшую сестру, и тянулись к ней юными девичьими душами, чувствуя за внешней закрытостью и настороженностью истинную материнскую нежность и заботу. А родившегося позже Антона обе сестренки обожали и даже тихонько ругались за право с ним нянчиться.

     Сам же Антон тоже любил своих сестер и очень переживал, когда они одна за другой скончались от туберкулеза. Наверное, это и определило его решение стать врачом, — найти причины страшного недуга и раз и навсегда избавить людей от такого проклятья. Но, конечно, не только это сыграло роль в выборе профессии. Алевтина Васильевна хоть и занималась коммунистической работой (редактировала тексты листовок и статьи «Пролетариата», среди рабочих вела «курсы повышения грамотности», а их детей обучала письму и счету), на самом деле оставалась осколком буржуазного прошлого, вечерами читала детям поэзию чувственного «серебряного» века, учила французскому и даже такой страшной философской ереси, как православие (хотя и предупреждала, что на улице лучше это знание не обнародовать). Вообще-то, у российского купечества образование особым почетом не пользовалось, купечество было куда ближе к народу, чем к дворянству, и Василий Громов со своей лояльностью к интеллигенции был скорее исключением из правил. Сам он много читал, среди московских и петербургских интеллектуалов водил знакомства, и конечно, позаботился о том, чтобы дети его получили образование. В конечном итоге это и спасло жизнь его дочери. Кто знает, как сложились бы ее отношения с Павлом Чехом, и сложились бы они вообще, не будь Алевтина образована.

     Сына и приемных дочерей Алевтина обучала не в манере навязывания, скорее, в стиле альтернативных вариантов, оставляя детям возможность со временем самим разобраться и решить что для них верно, а что неприемлемо. И делала она это настолько тонко и невесомо, что, в конце концов, Антон вырос интеллигентным человеком, хотя круг его общения состоял в основном из детей рабочих. Так что, сам того не осознавая, Антон не мог выбрать профессию, отличную от вложенного в него матерью мировоззрения. Болезнь и смерть сестер стали всего лишь катализатором.