Ты - задира (СИ)

Мама вдруг остановилась и ладонями сжала мои запястья. Я вопросительно глянула на неё, держа в руках пастельное бельё для моей койки. У неё был такой взгляд, как будто она только что убила человека, и её поймали с поличным, а руки были такие сильные, точно это не хрупкая сорокалетняя женщина, а накаченный молодой и энергичный мужчина.

— Что случилось, мам?

— Я волнуюсь за тебя, Карина, но ты должна держаться. Я вижу, как ты тоже боишься, я знаю, что ты замечаешь, как боюсь я, да. Этого не скрыть никак, особенно, если ты моя дочь, а я твоя мать. Знаешь, почему я думаю, что всё будет отлично?

— Почему же?

— Потому что материнское сердце и моё чутьё меня никогда не обманывает.

— Твоя поддержка — это самое важное, мам, а эти слова… они так много значат!

Она притянула меня к себе и обняла.

— Ну, пойдём-пойдём в палату, я надеюсь, ты там одна лежать будешь.

— Нет, мам, — мы пошли вперёд по коридору, ища нужную дверь, — Лучше, чтобы был народ, мне и так дома этого одиночества хватает, так что я уж лучше с людьми.

— Ой, а я так боюсь, так боюсь за тебя, доченька! Глядишь, какая-нибудь будет там с тобой, да греха не оберёшься, ой!..

— Насчёт этого ты не переживай, мне сейчас так необходимо общение, что любая фифа будет мне, как подарок. А-то нечего одной в четырёх стенах лежать, я же совсем свихнусь.

Я первая медленно и тихо открыла дверь в палату и вошла внутрь. Было пусто, и мне даже как-то сгрустнулось. Я так надеялась, что там будет какая-нибудь молодая девушка, которая будет заряжать меня позитивом, благодаря звонкому смеху и которая будет смешить меня, отвлекая от болей после операции.

— Вот же, чёрт, нет никого… — сказала я, садясь на дальнюю койку возле окна.

— Ну, — мама села рядом со мной, — ничего страшного! Я буду приходить к тебе каждый день, мне тут два шага!

Я расстелила себе постель, и каждую минуту ждала, что дверь откроется, и в палату войдёт кто-нибудь из новых пациентов. Но никто так и не пришёл. Завтра для меня настанет судный день, и Бог решит, оставить меня в живых или нет. В последнее время я часто задумываюсь о Боге, и существует ли он вообще, или это наше воображение. Церкви. Я никогда там не была, да и не думаю, что именно в них человек становится ближе к Богу. Он может верить там, глубоко в душе, у себя в сердце, молиться, и не обязательно для этого ставить свечку.

В каких-то проблемах, я считала, нельзя обойтись только молитвами к Всевышнему, нужно и самим прикладывать какие-то усилия. Как говорится, надейся на Бога, а сам не плошай. И я с этим была согласна. Я ещё никогда не обращалась с мольбой к Богу, но ведь моя жизнь только-только набирала обороты, и всё было ещё впереди. Есть проблемы, которые можно решить самим, без истерик и без отговорок, типа: «Выхода нет» и сидеть, сложа руки, да молиться. Возможно, я ещё маленькая была, да не понимала всего.

Мама собиралась уходить, а тут в палату зашёл мой врач. Честно сказать, он был мне противен, но если он избавит меня от этих страшных головных болей, сделает так, чтобы болезнь ушла, я буду ему очень благодарна. А впрочем, для него лучшая благодарность — деньги. Видно же по лицу, что работа не приносила ему удовольствие. Как он небрежно подошёл ко мне, жалостливо оглядел, ссутулился, вздохнул и задал вопрос:

— Ну, как ты? — он спросил это не потому, что хотел, а потому что так надо. Позже он начал рассказывать, куда идти, чтобы сдать все анализы, а потом, тут же отправил меня на процедуры, которые к вечеру уже были готовы.

Часа в четыре дня я попрощалась с мамой, она обняла меня и сказала, что завтра утром будет. Я села на кровать и вспомнила, как мне опять делали что-то с головой, я не разбираюсь в этих медицинских терминах, поэтому назвала это так. Врач сказал, что никакие химиотерапии мне не будут нужны, потому что опухоль маленькая, её просто вырежут и всё. Это меня успокоило, но не совсем. Мандраж преследовал меня всё равно, несмотря на успокоение врача. Ещё бы он не преследовал. Каждого человека, в большей или меньшей степени одолевает дрожь в коленках, в руках, помутнение в голове перед тем, как ему будут делать операцию, каким бы сильным он не был.

У кабинета одной из процедур, мне во внимание попалась одна очень милая девушка лет восемнадцати. Я пристально смотрела на неё, а она на меня, и тут эта особа первая заговорила:

— Привет. Ты в каком отделении?

— Онкология.

Она погрустнела и опустила взгляд в пол. Я решила успокоить её.

— Всё не так плохо. У меня вовремя нашли опухоль в голове. А у тебя что?

— Камни в желчном пузыре, сдаю кровь на операцию. Кстати, я Рита.

— Карина.

Мы пожали друг другу руки, и после это не виделись.