Тыл-фронт

— Не рискнуть ли, Георгий Владимирович, потревожить авиаторов? Без них, пожалуй, к утру не успею разослать, а надо, обязательно надо, — попросил бригадный комиссар.

— Нельзя, Виктор Борисович, — возразил Савельев. — Совсем запретили полеты в пограничной зоне, даже на У-2. Придется посылать командиров-направленцев на мотоциклах.

На столе командующего зазвонил телефон.

— Слушаю. А-а, Зина! — оживился Савельев. — Добрый вечер, дочка. Ночь? Ну уж и ночь! Второй час? Иду, иду. Что? Звонишь не из дому? А откуда? Из Сабурово? Какая нелегкая занесла туда? А, служба? Тайна? Ну да, ну да, дочка! Нет, сейчас отправлюсь отдыхать. Теперь, правда, домой не хочется идти, — скучно проговорил Савельев. — Думал, тебя увижу. Завтра вечером? Нет, дочь, увидимся, значит, после… Хотя вот что! Ты задержись там на денек. Я завтра поеду туда и встретимся. Где ты остановилась, в ДКА? Вот и хорошо. До свидания. — Савельев положил трубку и, обратившись к Смолянинову, посоветовал:

— Идите домой, Виктор Борисович. Вас семья ждет, в кои дни к ней заглядываете. Мы уж, холостяки, поплетемся в гостиницу, дома как-то неприветливо, пусто… Вообще, правильно сделали, Виктор Борисович, что не отправили семью. Я уж давно написал Евгении Павловне, чтобы возвращалась. Хотел дочку ей обратно отослать, а потом передумал, — смущенно признался он.

— А мне, Георгий Владимирович, разрешите истребовать Соф Кирилловну? — спросил Николаенко.

Ишь чего захотел, старый лафет! — пошутил. Савельев. — За свою семью я отвечаю перед собой. А за вашу — перед вами и перед правительством.

— Я вас уволю от ответственности передо мной. А приедет моя Софья Кирилловна — она уволит вас и от ответственности перед правительством.

— Ну, если так, можно подумать. Как вы, товарищ член Военного Совета?

— Пожалуй, можно будет попытаться, — улыбнулся Смолянинов и, переходя на деловой тон, заговорил о другом.

— Нужно, по-моему, разрешить частям направить команды в тайгу на охоту. Ну хотя бы в Чугуевский район. Одному полку я разрешил послать пробную команду, недавно они возвратились. За месяц шесть медведей и одиннадцать кабанов убили: А весной, вдобавок, рыба пойдет.

— Ну? — оживился командующий. — Пиши меня первым, — пошутил он и серьезно добавил: — Дело хорошее и нужное. Подсобные хозяйства дают мало. Да и хозяйственники нерачительны, — обратился он к начальнику тыла. — Заготовьте приказ. Дополнительные продукты должны идти в первую очередь на боевые порядки, потому что трудно в окопе зимой на одной пайке. Предложению Виктора Борисовича придайте законную силу, не ожидая формального утверждения, как вы любите делать. Районы охоты разведайте и распределите между соединениями.

2

В начале марта премьер-министр Тодзио вызвал генерала Умедзу в Токио. Сложная военная обстановка на Западе, опьяняющие успехи имперского флота на Юге — все это делало необходимым заслушать главнокомандующего Квантунской армией.

Премьер и командующий были почти ровесники, но составляли прямую противоположность друг другу. Пятидесятилетний Тодзио выглядел моложе своих лет, был властолюбив, весьма энергичен, подвижен и смел. После окончания Академии генерального штаба он сменил до десятка должностей и государственных постов. Получив первый генеральный чин, он уже через пять лет был военным министром. И все же Тодзио был больше искусным политическим деятелем, чем генералом. Умедзу же был дальновидным, уравновешенным, осторожным военачальником. Эти два генерала ценили и уважали друг друга за высокие деловые качества.

Сидя против премьер-министра, командующий Квантунской армией третий раз перечитывал положенную перед ним телеграмму: