Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Халиф и Джафар переоделись и пошли посетить Аладина, и шли, не останавливаясь, пока не пришли в дом. Аладин, узнав их, тотчас же встал и поцеловал руки халифа. Царь правоверных, взглянув на него, заметил, какой он скучный, и сказал:

– О Аладин, почему ты такой скучный? Разве ты не посещаешь Кут Эль-Кулуб?

– О царь правоверных, – отвечал он, – то, что прилично господину, не подобает слуге; и, по правде говоря, я до сих пор не был у нее и не знаю, высока ли она или полна, и прошу тебя взять ее обратно.

– Я желал бы поговорить с ней, – сказал халиф, – и спросить у нее, как она поживает.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал Аладин.

Халиф пошел в беседку. Рабыня, увидав его, встала и поцеловала прах у ног его.

– Был ли у тебя Аладин? – спросил он.

– Нет, о царь правоверных, – отвечала она, – он не был у меня, хотя я и приглашала его.

Халиф отдал приказание перевести ее обратно во дворец, а Аладину сказал:

– Не отдаляйся от нас, – и отправился домой.

На следующее утро Аладин сел на мула и занял в зале суда свое место; халиф приказал в этот день выдать визирю Джафару десять тысяч червонцев, после чего халиф сказал ему:

– Я желаю, чтобы ты отправился на торги рабынь и купил для Аладина рабыню-девушку.

В силу повеления халифа визирь взял с собою Аладина и вместе с ним отправился на торги.

Случилось так, что в этот самый день багдадский вали, эмир Калид, тоже отправился на торги с целью приобрести для своего сына рабыню, и вот вследствие чего: у него была жена Катун, от которой родился сын самого дурковатого вида, по имени Габазлам-Базазах. Этот сын дожил до двадцати лет и не выучился даже ездить верхом, хотя отец у него был славный наездник. Однажды мать Базазаха сказала отцу:

– Хотелось бы мне женить сына, так как ему уже двадцать лет.

– Но у него такой дурацкий вид и от него так скверно пахнет, что вряд ли какая-нибудь женщина пойдет за него, – отвечал эмир.

Случилось так, что эмир пошел на торги купить для сына рабыню в тот же самый день, в который пришли и визирь с Аладином. На торги в этот день была приведена и передана маклеру девочка, удивительно красивая, миловидная и статная.

– Спроси, маклер, – обратился к нему визирь, – не возьмут ли за нее тысячи червонцев?

Но маклер подвел ее к вали, и сын его Габазлам-Базазах при виде ее стал вздыхать и по уши влюбился в нее, и потому сказал отцу:

– О отец! Купи мне эту рабыню.

Вали подозвал к себе маклера и спросил у девушки, как ее зовут.

– Меня зовут Жасминой, – отвечала она.

– Ну, сын мой, – продолжал вали, – если она тебе нравится, то прибавляй за нее цену.

– Сколько дают тебе за нее? – спросил сын у маклера.

– Тысячу червонцев.

– Я прибавлю червонец, и оставь ее за мною, – сказал Габазлам-Базазах. Маклер подошел к Аладину, и тот дал за нее две тысячи червонцев, и всякий раз, как сын вали прибавлял по червонцу, Аладин прибавляли по тысяче. Сын вали выходил из себя и говорил:

– Зачем, маклер, набиваешь ты так цену?

– Визирь Джафар, – отвечал маклер, – желает купить ее для Аладина Абу-Шамата.

Наконец, Аладин предложил за нее десять тысяч червонцев, после чего владелец рабыни дал свое согласие, получил деньги и вручил ее Аладину, сказавшему ей:

– Я освобождаю тебя ради Господа (да святится имя Его!).

Он заключил с ней брачный контракт и увел ее к себе домой.

После торга сын вали позвал к себе маклера.

– Где рабыня? – спросил он у него.

– Аладин купил ее за десять тысяч червонцев, – отвечал маклер, – освободил ее от рабства и заключил с ней брачный контракт.

Молодой человек пришел в совершенную ярость и вернулся домой, совершенно расстроенный любовью, и лег в постель. Он потерял аппетит и пришел в такое состояние, что мать его спросила:

– Да что с тобой, сын мой? О чем ты так тоскуешь?

– Купи мне, матушка, Жасмину, – отвечал он.

– Когда цветочник будет проходить с цветами, то я куплю тебе целую корзину жасмину, – отвечала мать.

– Я говорю не про душистые цветы, – продолжал сын, – а про рабыню по имени Жасмина, которую отец не захотел купить мне.

– Зачем ты не купил ему этой рабыни? – спросила мать у мужа.

– Что прилично господину, то не подобает слуге, – отвечал он, – да и мог ли я купить ее, раз ее покупал Аладин Абу-Шамат?

Вследствие этого болезненное состояние молодого человека так усилилось, что он перестал и есть, и спать, и мать его в знак горя обвязала себе голову платком. В то время как она сидела однажды и горевала о своем сыне, к ней пришла одна старуха, мать Ахмеда-Камакима, самого первого вора, умевшего пробираться сквозь стены и воровать чуть ли не краску с глаз. Он отличался с самой ранней молодости мошенническими способностями, был пойман в краже денег, и вали, схватив его, привел к халифу, а халиф приказал его казнить на лобном месте. Но он обратился за помилованием к визирю, в заступничестве которого халиф никогда не отказывал.

– Как можешь ты заступаться, – сказал халиф визирю, – за такую гадину?

– О царь правоверных, – отвечал ему визирь, – посади его в темницу. Человек, выстроивший первую темницу, наверное, был мудрец, раз в нее можно погребать заживо и уничтожать врагов человечества.