Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Полно, Джулланара, – говорили они, – ведь если царь и умер, то ведь он оставил тебе прекрасного юношу, а тот, кто оставляет такого сына, не может считаться умершим. Нет людей, подобных твоему сыну, ведь он храбрый лев и чудный месяц.

Все сановники государства и именитые люди явились к царю Бедр-Базиму и сказали ему:

– О царь, конечно, горевать, о царь, можно, но горевать прилично только женщинам; поэтому не расстраивай ни себя, ни нас, тоскуя о своем отце; он умер, оставив тебя, а тот, кто оставляет такого человека, как ты, не умирает.

Они продолжали уговаривать и утешать его и нагим свели в баню; а когда он вышел из бани, то надел роскошное платье, затканное золотом и отделанное бриллиантами и яхонтами, а на голову возложил царскую корону и сел на царский трон, чтобы заняться государственными делами, судить споры между сильными и слабыми и защищать бедняков, за что народ очень любил его. Так он процарствовал целый год, и родные его постоянно приходили его навещать, так что жизнь он вел счастливую и веселую; и жил таким образом довольно долго.

История Бедр-Базима и Джохарахи

После всего этого случилось так, что однажды вечером к Джулланаре пришел ее брат и поклонился ей; она встала, обняла его и посадила подле себя.

– О брат мой, – сказала она, – как ты поживаешь и как поживают моя мать и дочери дяди?

– Все здоровы, – отвечал брат, – и счастливы, недостает им только тебя.

Она велела подать кушать, и он поел; после этого начался разговор и перешел на царя Бедр-Базима, на его красоту и привлекательность, на его образование, ловкость в верховой езде и ум. Царь Бедр-Базим в это время дремал, но когда услыхал, что разговор идет между матерью и дядей о нем, то он притворился спящим и стал прислушиваться.

– Сыну твоему уже семнадцать лет, – говорил Салех своей сестре, – и он до сих пор не женат; мы боимся, чтобы с ним чего-нибудь не случилось и чтобы он не остался без потомства. Мне поэтому хочется женить его на одной из царевен-русалок, которая равнялась бы с ним красотою и миловидностью. Ну, назови мне этих царевен, – сказала Джулланара, – ведь я всех их знаю.

Он начал называть ей всех царевен, одну за другой, а она только говорила:

– Нет, эту я для своего сына не хочу. Я хочу женить его только на такой, которая была бы равна ему по красоте и миловидности, по уму, вероисповеданию, образованию, доброте и происхождению.

– Более, кроме тех царевен, которых я тебе назвал, я не знаю, – сказал Салех, – а назвал я тебе их до сотни, и ни одна из них тебе не понравилась. Посмотри-ка, сестра, спит твой сын или нет.

Царица дотронулась до сына и увидала, что он спит.

– Спит, – отвечала она, – что же хочешь ты мне сказать? Зачем тебе знать, спит он или нет?

– Знай, сестра, – отвечал он, – что я вспомнил об одной девице-русалке, пригодной для твоего сына, но я боюсь говорить о ней, если сын твой не спит, потому что он может в нее влюбиться; но как знать, мы, может быть, не получим согласия на брак с нею. Это всем нам будет до крайности неприятно. Поэт сказал:

Любовь в своем зачатии подобна
Слюне текущей. Но когда она
Приобретет влияние и власть,
Она громадна, как большое море.

Сестра его, услыхав эти слова, отвечала:

– Скажи мне, кто такая эта девица и как ее зовут, так как я знаю всех русалок, дочерей царей и всех других; если я найду, что она невеста для моего сына подходящая, я буду просить руки ее, хотя бы для этого мне пришлось истратить все, что я имею. Скажи же мне, кто она такая, и ничего не бойся, так как сын мой спит.

– Я боюсь, что он не спит, – отвечал он, – а ведь поэт говорит:

Я полюбил ее, когда мне были
Описаны достоинства ее;
Случается нередко то, что ухо
Полюбит раньше, чем увидит глаз.

– Ну, говори, и поскорее, – сказала ему на это Джулланара, – и ничего не бойся, брат.

– Клянусь Аллахом, сестра, – отвечал он ей, – для сына твоего не найдешь лучшей невесты, как царевна Джохараха, дочь царя Эс-Семенделя, – по красоте, миловидности и изяществу она равна твоему сыну. Ни в море, ни на земле не существует особы красивее ее. Она красива, мила, статна, с розовыми щечками, ясным челом, блестящими, как бриллианты, волосами, большими черными глазами, широкими бедрами и тонкой талией и чудной улыбкой. Когда она устремляет взор, то может устыдить газель, а походке ее может позавидывать гибкая ива, когда же она поднимает свое личико, то смутит солнце и луну и очарует всякого. Она хорошо говорит и ласкова.

– Ты прав, – сказала сестра, выслушав его. – Клянусь Аллахом, я много раз видела ее и играла с нею, когда мы были детьми, но потом мы потеряли друг друга из виду, и я не видала ее уже восемнадцать лет. Да, невесты более подходящей для моего сына, как она, быть не может.