Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Он продолжал ехать с царицей Лаб и ее приближенными, пока не подъехали к воротам дворца, где эмиры, евнухи и сановники соскочили с коней. Она приказала всем бывшим при ней удалиться, и все, поцеловав прах у ног ее, разошлись. А царица с евнухами и рабынями вошла во дворец. Бедр-Базим, посмотрев на дворец, увидал, что подобного великолепия он в жизни не видывал. Стены были все золотые, а посреди дворца были большой бассейн с водой и чудный сад. Взглянув в сад, Бедр-Базим увидал, что в нем множество птиц, щебетавших на различные голоса, печальные и заунывные. Все эти птицы были различных цветов. Царь Бедр-Базим почувствовал благоговение и проговорил:

– Слава Господу, милостивому и милосердному! Они поддержит человека, поклоняющегося Ему одному!

Царица села у окна, выходившего в сад. Она поместилась на ложе из черного дерева, обшитого роскошной материей, а царь Бедр-Базим сел рядом с нею, и она его начала целовать и прижимать к своей груди. Затем она приказала рабыням принести стол, и они принесли стол из червонного золота, отделанный бриллиантами и жемчугом и установленный роскошнейшими яствами. Они принялись за еду и ели, пока не насытились, а потом вымыли руки. Рабыни после этого принесли золотую, серебряную и хрустальную посуду и всевозможные цветы и блюда с сухими плодами. Царица приказала привести певиц, и в комнату вошло десять красивых, как луна, девиц, с различными музыкальными инструментами в руках. Царица наполнила кубок вином и выпила его и, наполнив другой, подала его царю Бедр-Базиму, принявшему кубок и опорожнившему его. Они продолжали пить таким образом, пока не утолили жажды, и тогда царица приказала певицам начать петь. Они пели различные песни, и царю Бедр-Базиму казалось, что весь дворец трепещет от чудных звуков. Голова у него закружилась, дыханье занялось, и он забыл всю свою неприязнь к этим местам.

– Поистине, – сказал он, – эта царица – чудная женщина. Я никогда не покину ее, так как ее царство обширнее моего и она лучше царевны Джохарах!

Он продолжал пить с царицей, пока не смерклось и не зажгли свечей и ламп и пока прислуга не явилась с курильницами. Они и тут продолжали пить, пока оба не опьянели. А певицы продолжали петь. Когда царица Лаб совсем опьянела, она встала со своего места и легла спать, приказав рабыням удалиться, а царю Бедр-Базиму лечь подле себя. Затем на следующее утро она пошла в дворцовую баню, и он точно так же, и когда они вышли из бани, она приказала одеть его в лучшую одежду и принести посуду для питья. Рабыни принесли, что надо, и они начали пить; после чего царица встала и, взяв Бедр-Базима за руку, села с ним на трон и приказала принести поесть; поев, они вымыли руки. Рабыни после этого принесли вина, свежих плодов и цветов, и сухих плодов, и они продолжали есть и пить под чудное пение рабынь вплоть до вечера.

Так прожили они целых сорок дней, после чего она сказала ему:

– О Бедр-Базим, скажи мне, где тебе лучше: тут, у меня, или в лавке твоего дяди?

– Клянусь Аллахом, царица, здесь мне лучше, – отвечал он, – ведь дядя мой человек бедный, торгующий бобами.

Она засмеялась, и потом они легли спать, но утром царь Бедр-Базим проснулся и не нашел подле себя царицы. «Куда бы она могла уйти?» – подумал он, и ему стало грустно и беспокойно. Прошло много времени, а она все не возвращалась, тогда он, продолжая думать так: «Куда могла бы она уйти?» – и надев платье, пошел искать ее, но нигде не находил, и, предположив, что она пошла в сад, он прошел в сад и там увидал быстрый ручей, на берегу которого сидела белая птица, и тут же стояло дерево, занятое птицами различных цветов. Он смотрел на птиц, но птицы его не видали, и вдруг к белой птице подлетела черная птица и начала из клюва кормить ее, как кормят голуби, после этого белая птица вдруг превратилась в человека; взглянув на нее попристальнее, он узнал царицу Лаб. Тут он понял, что черная птица была обращенный человек, которого царица любила и ради него сама превращалась в птицу. Ревность закипела у него в груди, и он рассердился на царицу Лаб из-за черной птицы. После этого он вернулся во дворец и лег на постель, куда вскоре вернулась и царица и начала его целовать и заигрывать с ним; но он страшно разозлился на нее и все время молчал. Она поняла, что он ощущал и что он видел ее птицей. Она ничего ему не сказала и скрыла свои ощущения.

– О царица, – сказал он ей после этого, – позволь мне сходить в лавку к моему дяде; мне очень хотелось бы побывать у него, ведь я не видал его уже сорок дней.

– Отправляйся к нему, – отвечала она, – но не оставайся там долго. Я не могу разлучаться с тобою и часу не вынесу без тебя.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал он и, сев на коня, отправился в лавку шейха, который приветствовал его и, встав, обнял его и спросил:

– Ну, как ты поживаешь с этой коварной женщиной?

– Я жил хорошо и приятно, – отвечал он, – но сегодня ночью она спала подле меня, а когда я проснулся, то ее не оказалось. Я оделся и пошел ее искать.