Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Из места, где возлюбленной жилище
Находится теперь, подул зефир,
И видишь ты меня здесь от избытка
Во мне бушующего восхищенья,
Взволнованный душой и беспокойный.
Союза ночь напоминает утро,
Исполненное лиги и отрады,
А день разлуки сходен с темной ночью.
Прощание с возлюбленной душой
Действительно всегда бывает грустно.
И разлучение с подругой жизни
Есть самая тяжелая беда.
Не стану сетовать я на ее
Жестокость, скажу лишь это ей одной.
Между людьми нет друга у меня.
И сделаться к ней равнодушным было
Всегда мне совершенно невозможно,
И далее сам презренный пересудчик
Не может сделать никогда того,
Мое чтоб стало сердце равнодушным.
О, несравненная, своею чудной,
Очарованья полной красотою,
Как несравненна страсть моя к тебе,
О ты, которой равной нет нигде,
Моя душа покинула меня,
И всякий, кто посмеет утверждать,
Что любит он тебя и полон страха,
Пред порицаньем стоит порицанья!

После этого старуха направилась вслед за армией и Гасан с ней. Он находился в таком подавленном состоянии, что постоянно декламировал стихи, а старуха убеждала его быть терпеливым и утешала его, но он и внимания не обращал на то, что она говорила. Таким образом они двигались, пока не добрались до острова Птиц. Когда они вступили на него, Гасану показалось, что свет перевернулся вверх дном, до такой степени крик птиц оглушал его. Голова у него заболела и закружилась, в глазах помутилось, и в ушах зазвенело; он испугался, думая, что пришел его конец.

– Если так тяжело в стране Птиц, – рассудил он, – то что же будет в стране Хищных Зверей?

Старуха же Шавапея, увидав его в этом состоянии, засмеялась и сказала:

– О сын мой, если ты упал духом на первом острове, то что же будет с тобою, когда ты попадешь на другие острова?

Он обратился к Господу и просил подать ему силы перенести это испытание и достигнуть своей цеди. Они продолжали двигаться и, пройдя страну Птиц и страну Зверей, вошли в страну Шайтанов. Гасан, увидав, что кругом него делалось, так испугался, что пожалел, что пустился в путь. Но, помолившись Богу, он пошел далее. Страну Шайтанов они прошли, и добрались до реки, и остановились у подножия высокой горы, где и раскинули палатки. Старуха поставила для Гасана на берегу алебастровое ложе, отделанное жемчугом и драгоценными каменьями и золотыми пластинками. Он сел на ложе, а войска приближались, и она показывала их ему. Палатки были раскинуты кругом, и все предались отдыху, а потом поели, попили и спокойно легли спать, так как прибыли на место.

Гасан носил фату, которой прикрывал все лицо, за исключением глаз. Вдруг мимо палатки Гасана прошли несколько девиц и, сняв с себя одежду, спустились в реку. Таким образом Гасану привелось видеть, как они мылись и забавлялись в реке. Они не стеснялись, принимая его за какую-то царевну. Таким образом, вся армия собралась перед палаткою Гасана, так как старуха отдала приказ, чтобы все собрались в этом месте и выкупались тут. Она это сделала, думая, что Гасан узнает, может быть, между ними свою жену. Она беспрестанно спрашивала его, нет ли между ними его жены.

– Нет, госпожа моя, – отвечал он, – ее тут нет.

– Опиши мне ее, – сказала старуха, – и укажи мне на ее особенности, для того чтобы я узнала ее, так как я знаю всех женщин на островах Вак-Вак, занимая место главнокомандующего женской армии, когда ты мне опишешь свою жену, то я узнаю ее и мне будет легче устроить тебе свидание с ней.

Гасан начал описывать свою жену, и старуха, выслушав его, низко опустила голову и задумалась на некоторое время; затем, подняв взор на Гасана, сказала: