– Слава Создателю всего прекрасного! Поистине, Гасан, я огорчена за тебя, и лучше бы мне вовсе не знать тебя! Женщина, которую ты описал мне, действительно твоя жена: я узнала ее по описанным тобою особенным приметам, она дочь верховного царя, его старшая дочь, которая правит всеми островами Вак-Вак. Поэтому не будь слеп и обдумай свое дело, а если ты дремлешь, то проснись. Тебе невозможно даже достигнуть до нее, и если даже ты и увидишься с ней, то все-таки не получишь ее, потому что вы далеки друг от друга, как небо и земля. Вернись, сын мой, домой и не губи себя и меня вместе с собой, так как, по моему мнению, тебе не суждено соединиться с ней. Вернись туда, откуда ты пришел, иначе нам не уцелеть.
Она боялась столько же за него, сколько и за себя.
А Гасан, выслушав ее, так заплакал, что лишился чувств, и старуха стала прыскать ему в лицо водой, пока не привела его в себя. Он продолжал проливать такие обильные слезы, что смочил себе все платье, и приходил в такое горе и отчаяние от слов старухи, что жизнь ему стала не мила.
– О госпожи моя, – сказал он наконец своей покровительнице, – могу ли я вернуться, добравшись уже сюда? Мне и в голову не приходило, что ты не можешь исполнить моего желания, тем более что ты занимаешь пост главнокомандующего армией девиц.
– Аллахом умоляю тебя, – сказала ему на это старуха, – выбери ты себе жену из тех девиц, что сейчас видел, и я выдам ее за тебя, а иначе ты попадешь в руки царя, и я не буду иметь возможности спасти тебя. Аллахом молю тебя, послушайся меня, выбери себе жену и возвращайся домой, не заставляй меня испить чашу страха и горя при виде твоей смерти. Клянусь Аллахом, ты идешь на страшную опасность, от которой никто не избавит тебя.
Гасан низко опустил голову и горько заплакал, а потом сказал стихи, начинавшиеся так:
Окончив стихотворение, он заплакал так, что опять лишился чувств; старуха прыснула ему в лицо водою, и он пришел в себя.
– О сын мой, – сказала она ему, – вернись на родину, потому что если я войду с тобою в город, то оба мы погибнем. Ведь если царица узнает про тебя, то она обвинит меня в том, что я привела тебя в эту страну и в город, куда не имел доступа никогда никто из людей. Ведь она убьет меня за то, что я привела тебя и позволила тебе смотреть на девственниц в реке, тогда как еще ни один мужчина не любовался на них и мужья не приближались к ним.
Гасан дал клятву, что он не смотрел на них с дурными намерениями.
– О сын мой, – отвечала она на это, – вернись к себе на родину, и я дам тебе редкостей и богатств, вследствие которых ты сделаешься равнодушным ко всем женщинам. Послушайся меня, вернись и не подвергай себя опасности. Даю тебе добрый совет.
Гасан, выслушав ее, заплакал и, припав к ее ногам, сказал:
– О госпожа моя и государыня, восторг очей моих! Как могу я вернуться, не увидавшись с той, которую люблю, и не войдя к ней в дом, не потеряв надежду быть с ней соединенным?!
Он сказал еще несколько подходящих стихотворений, старуха была ими тронута, сжалилась над ним и стала утешать его, говоря:
– Ну, успокойся, развеселись и не падай духом. Клянусь Аллахом, что я не пожалею своей души, чтобы помочь тебе достигнуть твоих желаний, хотя бы из-за этого мне пришлось погибнуть.
Сердце Гасана успокоилось, и он, развеселившись, принялся разговаривать со старухой и проговорил до вечера. С наступлением же ночи все девушки разошлись. Некоторые из них пошли ночевать к себе во дворцы, в город, а другие легли в палатки. Старуха взяла Гасана к себе, свела его в город и наняла помещение для него одного, для того чтобы никто о нем не узнал и не сообщил царице, а она не убила бы и его, и ее. Служила ему она сама и навела на него страх, рассказывая про верховную власть царя, отца его жены, а он плакал и говорил ей:
– О госпожа моя, я предпочитаю смерть и ненавижу жизнь, если не буду соединен со своей женой и детьми! Поэтому я готов рискнуть своей жизнью и достигну своей цели или умру.