Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– О царица, правами своими над тобою заклинаю я тебя: не спеши его казнить, теми более что этот несчастный иноземец, несмотря ни на какие опасности, приехал сюда, и Господь спас его жизнь, вероятно, не для того, чтобы он так скоро умер. Он слышал о твоем правосудии и потому пришел к тебе в страну, преступил твой порог. Если ты убьешь его, то весть о том, что ты ненавидишь иностранцев и убиваешь их, тотчас же разнесется между людьми. Во всяком случае, он находится в твоей власти, и ты можешь его убить, если жена его не найдется; когда бы ты ни пожелала, я приведу его к тебе. Кроме того, я обещала оказать ему покровительство, имея в виду твое великодушие и свои права на тебя как твоя воспитательница. Я убедила его, что ты даже поможешь ему достигнуть предмета его желаний, потому что я знаю, как ты справедлива и великодушна. Если бы я этого не знала, я не привела бы его тода и не думала бы, что разговор с ним развлечет тебя, а стихи его приведут тебя в восторг. Этот человек пришел в нашу страну, ел наш хлеб, и нам не следует быть с ним жестокими, теми более что я обещала ему устроить свидание с тобою. А ты знаешь, как тяжело переносить разлуку, в особенности разлуку с детьми. Теперь нам остается показать ему только тебя, и потому открой свое лицо!

Царица улыбнулась и сказала ей:

– Да разве он мог быть моим мужем и отцом моих детей, и потому зачем же мне показывать ему свое лицо?

Она велела привести Гасана, и когда его поставили перед ней, она открыла свое лицо. Гасан, взглянув на нее, громко вскрикнул и упал без чувств. Старуха стала приводить его в чувство; а он, придя в себя, сказал следующее:

Зефир из Ель-Ерака прилетел
Сюда, на эти острова Вак-Вак.
Снеси моей возлюбленной привет,
Что горький вкус любви мне смерть несет.
Предмет моей любви, будь благосклонна.
И ласкова ко мне. Моя душа
Разбита огорчением разлуки.

Сказав эти стихи, он встал и посмотрел на царицу и снова так громко крикнул, что дворец чуть не обрушился на тех, кто был в нем. Затем он во второй раз упал в обморок, и старуха снова стала приводить его в чувство, и когда он очнулся, она спросила его, что с ним.

– Уверяю тебя, – отвечал он, – что это царица – или жена моя, или страшно похожа на мою жену!

– Горе тебе, нянька! – сказала царица. – Этот чужестранец – или дурак, или сумасшедший, потому что он смотрит на меня в каком-то недоумении.

– О царица, – отвечала старуха, – этого человека можно извинить; поэтому не порицай его, ведь против любви ничего не поделаешь: что влюбленный, что сумасшедший – одно и то же.

Гасан же горько заплакал и сказал так:

Следы их ног усматриваю я,
И страстным я желанием волнуюсь,
И проливаю потоки слез горючих
Во всех местах их чудного дворца.
И умоляю я Того, Который
Меня разлукой с ними огорчил,
Чтоб милостью Твоей державной воли
Свиданье ты мне с ними разрешил.

– Клянусь Аллахом, – прибавил он, – ты не моя жена, но страшно на нее похожа.

Царица Нуд-Эль-Гуда до такой степени хохотала, что опрокинулась навзничь и перевернулась на бок.

– О друг мой, – сказала она, – будь осторожен и посмотри на меня повнимательнее, а заем отвечай мне на все, что я спрошу у тебя, и избавь меня от тревоги. Скоро для тебя наступит избавление.

– О владычица царей и убежище богатых и бедных, – сказал ей Гасан, – когда я увидал тебя, то совсем обезумел, так как думал, что ты или жена моя, или очень на нее похожа. А теперь спрашивай меня, что тебе угодно.

– Скажи мне, – спросила царица, – что в твоей жене всего более походит на меня?

– О государыня, – отвечал он, – все, что в тебе есть красивого и миловидного, и статного, и привлекательного, и свежего, похоже на нее.

– Послушай, матушка, – прибавила она, взглянув на Шавапею, – сведи его обратно домой и служи ему по-прежнему до тех пор, пока я не разберу его дела. Если этот человек действительно великодушен и понимает чувства дружбы, любви и глубокой привязанности, то нам необходимо помочь ему, тем более что он жил у нас в стране, ел наш хлеб и перенес такое путешествие и такие ужасы и опасности. Когда ты проводишь его к себе домой, поручи его своей прислуге и вернись скорее ко мне, если на то будет воля Господа.