Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Гасан взял камень и изо всей силы бросил его, так что он скрылся из виду. Мальчики бросились бежать за камнем; и лишь только они отбежали на некоторое расстояние, как Гасан взял шапку и надел ее, и взял палочку, но не сошел с этого места, чтобы убедиться в справедливости той тайны, которую они рассказали ему о силе отца своего. Младший брат первый подбежал к камню и взял его; вернувшись к тому месту, где стоял Гасан, он увидал, что его уже там не было. Они крикнул брату:

– А где же человек, что разбирал наш спор?

– Я его не вижу, – отвечал брать, – и не знаю, поднялся ли он на небо или провалился в землю.

Они начали его искать, но нигде не находили, а Гасан продолжал стоять на месте.

– И палочка, и шапка пропали! – вскричали они. – И теперь не достанутся ни тебе, ни мне; отец наш говорил ведь нами это, только мы забыли его слова!

Они ушли, и Гасан пошел обратно в город, не снимая шапки с головы и держа в руках палочку, и никто из обитателей города не видал его. Он вошел во дворец и поднялся к тому месту, где была заключена Шавапея, и подошел к ней, не снимая шапки, и она его не видала. Он подошел вплотную к полке, на которой стояла различная фарфоровая посуда, и толкнул ее так, что посуда полетела на пол. Шавапея закричала и руками закрыла себе лицо, а затем встала и подобрала упавшие вещи, подумав:

– Клянусь Аллахом, никто, кроме царицы Нур-Эль-Гуды, не мог посать ко мне дьявола, который это и устроил. Молю Господа избавить меня от нее и от ее гнева. О Господи, если она так дурно обращается со своей сестрой, бьет ее, вешает, с сестрой, которую любит ее отец, то что же она способна сделать с чужой старухой, как я, рассердившись на нее! Дьявол, прошу тебя, – громко прибавила она, – Создателем вселенной умоляю тебя ответить мне на мой вопрос!

– Я не дьявол вовсе, – отвечал ей Гасан, – я несчастный Гасан.

Он снял шапку и показался старухе, которая тотчас же узнала его и, толкнув его в угол, сказала:

– Ты, должно быть, с ума сошел, что пришел сюда? Иди, спрячься поскорее; ведь эта бессердечная женщина мучила жену твою, хотя она сестра ей, так что же она сделает с тобою!

Она рассказала ему все, что было с его женой, подробно описала, какие мучения и пытки она перенесла, и точно так же рассказала, как били ее.

– Надо сказать по правде, – прибавила она, – что царица раскаивалась, что отпустила тебя, и посылала искать тебя, обещая золото за поимку. Она хотела убить тебя и твою жену и детей.

Старуха заплакала и показала Гасану, как она избита. Гасан тоже заплакал.

– О госпожа моя, – сказал он, – как бы нам бежать из этой ужасной местности, от этой жестокой царицы, и каким бы способом освободить мне мою жену и детей от злодейки?

– Как же можно тебе освободить их? Лучше иди и спрячься, сын мой, пока Господь помогает тебе.

Гасан показал ей медную палочку и шапку; увидав эти вещи, старуха очень обрадовалась.

– Слава Господу! – сказала она ему. – И ты, и жена твоя считались в числе погибших, а теперь, сын мой, все вы спасены. Палочку эту я знаю, и знаю того, кто ей владел, ведь он был моим шейхом, выучившим меня колдовству. Он был изобретательный волшебник и в продолжение ста тридцати пяти лет делал эту палочку и шапку; а когда окончил их, то неизбежная смерть взяла его. Я слыхала, как он говорил своим двум сыновьям: «Дети мои, вам не суждено владеть этими двумя вещами, потому что иностранец придет и возьмет у вас их силой, и вы не увидите, когда он возьмет их». Они же возражали ему: «Так ты скажи нам, как он возьмет их от нас?» – «Этого я не знаю», отвечал он. Как же тебе, сын мой, удалось это сделать?

Гасан рассказал ей, как он взял эти вещи от мальчиков; выслушав его, она была очень рада.

– О сын мой, – сказала она, – так как ты получил возможность спасти жену и детей своих, то слушай, что я скажу тебе. Я не могу более оставаться в доме злой царицы, которая оскорбила и измучила меня. Я отправлюсь в пещеру волшебников, чтобы жить с ними до самой смерти. А ты, сын мой, надень шапку, возьми палочку и отправляйся к своей жене и детям и, ударив палочкой по земле, скажи: «Слуги этих имен!» Слуги к тебе явятся, и главный начальник племени прикажет им повиноваться тебе.

Он простился с ней и ушел. Надев шапку и взяв в руки палочку, он пошел к тюрьме, где сидела его жена, и увидел ее в ужасном положении растянутой на лестнице, привязанной к ней волосами, в слезах и в отчаянии, не видя выхода из беды. Дети ее играли под лестницей, а она смотрела на них и плакала, как о них, так и от страданий, которые ей пришлось перенести. Глядя на нее, он услыхал, как она говорила следующее: