Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Что касается молодого человека, то он не замедлил распродать здесь свои товары и уехал в Египет, и я собирался в скором времени присоединиться к нему. Но вот в эту ночь у меня было это злосчастное приключение с горбуном, которое объясняется моим незнанием этих мест, потому что я чужестранец, путешествующий с торговыми целями.

И такова, о царь веков, моя история, которую я считаю более удивительной, чем приключение с горбуном.

Но султан сказал:

— О нет! Я не нахожу этого! Она не настолько удивительна, твоя история, о маклер! И я сейчас же прикажу повесить вас всех, чтобы наказать вас за преступление, совершенное над особой моего шута, этого бедного горбуна, которого вы убили!

Дойдя до этого места своего рассказа, Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла.

А когда наступила

ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

О счастливый царь, до меня дошло, что, когда султан Китая сказал: «Я прикажу повесить вас всех!» — поставщик выступил вперед и распростерся перед султаном и сказал ему:

— Если ты разрешишь мне, о царь веков, я расскажу тебе историю, которая приключилась со мною на днях, более удивительную и более чудесную, чем это приключение с горбуном. И если ты признаешь это, выслушав мой рассказ, то, быть может, ты помилуешь нас всех!

И султан Китая сказал:

— Хорошо! Я согласен выслушать твою историю!

Тогда поставщик начал так:

РАССКАЗ ПОСТАВЩИКА ДВОРА СУЛТАНА

Знай, о царь веков и времен, что прошедшей ночью я был приглашен на свадебный пир, на котором было много ученых-законоведов и мужей, изучавших тексты священной книги. И когда чтение Корана было закончено, разостлали скатерть и поставили кушанья и принесли все, что нужно было для пира. И вот между прочими на скатерти стояло кушанье с чесноком, называемое розбайя, которое так славится у нас и так вкусно, если только рис хорошо проварен и чеснок и другие ароматические приправы положены в меру. И тогда все мы, приглашенные, принялись есть с большим аппетитом, и только один из нас совершенно отказался отведать этого кушанья — розбайи. И когда все мы, приглашенные, начали убеждать его взять хоть один кусочек, он поклялся, что этого не сделает никогда. Тогда мы удвоили наши настояния, но он сказал нам: — Умоляю вас, не настаивайте на этом! Я и без того уже испытал много горя потому только, что имел несчастье отведать его.

И он прочитал нам следующую строфу:

Если старого друга ты другом считать не желаешь
И, избегая его, время на хитрости тратишь, —
Хитрости брось и беги от него поскорее.

Тогда мы не настаивали более, но мы спросили у него:

— Ради Аллаха! Объясни нам, по какой причине ты не можешь есть этой чудесной розбайи?

И он отвечал:

— Я поклялся не прикасаться к розбайе, пока не вымою рук сорок раз подряд содой, сорок раз поташом и сорок раз мылом, а всего — сто двадцать раз.

Тогда хозяин дома приказал своим слугам принести немедленно воды и все те вещи, которые перечислил приглашенный. И когда все было подано, приглашенный принялся мыть руки и вымыл их в точности столько раз, сколько раньше упомянул; потом он вернулся на свое место, но как будто против желания, и протянул руку к блюду, из которого все мы ели, и с дрожью и нерешительно принялся есть розбайю. И мы очень удивились этому, но наше удивление еще возросло, когда мы взглянули на его руку и увидели, что на ней не хватает большого пальца и что на ней только четыре пальца. И приглашенный ел только четырьмя пальцами.

Тогда мы сказали:

— Именем Аллаха умоляем тебя, скажи, каким образом ты лишился большого пальца? Или это недостаток, которым ты наделен от рождения и который послан тебе Аллахом? Или ты сделался жертвой несчастного случая?

И он отвечал нам:

— Братья мои, вы видели далеко не всё! Я лишился не одного большого пальца, но обоих, потому что у меня нет большого пальца и на левой руке. И кроме того, у меня только по четыре пальца и на каждой ноге. Впрочем, вы можете сами убедиться в этом.

И он показал нам свою левую руку и обнажил обе ноги, и мы действительно убедились, что у него только по четыре пальца на каждой ноге.

Тогда наше изумление увеличилось еще более, и мы сказали ему:

— Наше нетерпение достигло крайней степени, и мы желаем узнать, каким образом ты лишился четырех пальцев и почему ты должен был умыть твои руки сто двадцать раз кряду.

Тогда он рассказал нам следующее:

— Знайте, о все вы, что отец мой был из богатых купцов и он был самый крупный из богатых купцов города Багдада во времена царствования халифа Гаруна аль-Рашида. И мой отец был большой любитель хороших вин и разных увеселений, и особенно любил он музыку наших струнных инструментов: уда и кануна. И вот когда он умер, после него не осталось ничего, потому что он растратил все свое состояние.