Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Когда я проснулся утром, я развязал один тюк с тканями и сказал в душе своей: «Я понесу эти ткани на базар и посмотрю, как идут там дела». И я взвалил ткани на плечи одного из моих молодых слуг и пошел с ним на базар и прибыл к главному месту торговых сделок, большому зданию, окруженному портиками, всевозможными лавками и фонтанами; тут, как ты сам знаешь, находятся обыкновенно маклеры; и это место называется кайсария[14] Гергесс.

Лишь только я появился, все маклеры, которые уже были предупреждены о моем приходе, окружили меня, и я передал им ткани, и они отправились во все стороны предлагать мои ткани главнейшим торговцам базара. Но они тотчас же возвратились и сказали мне, что цены, которые предлагают за мои товары, не покрывают ни моих издержек на покупку их, ни расходов по доставке их из Багдада в Каир. И в то время как я не знал, что мне делать, главный шейх маклеров сказал мне:

— Я знаю средство, к которому ты должен прибегнуть, чтобы получить какой-нибудь барыш: это просто сделать так, как делают все торговцы. Оно состоит в том, чтобы продать по мелочам твои товары лавочникам, и притом на определенные сроки, в присутствии свидетелей, и за подписями твоими и их, и при посредничестве менял[15]. И после этого ты в каждый четверг и в каждый понедельник будешь требовать от них деньги, которые будут выручены ими. И таким образом каждая драхма принесет тебе две драхмы и даже более. Кроме того, у тебя в это время будет достаточно свободного времени, чтобы хорошенько познакомиться с Каиром и подивиться на Нил, который протекает через него.

Когда я услышал эти слова, я сказал:

— Это поистине блестящая мысль!

И после этого я взял с собой маклеров и глашатаев в каган Серур и отдал им все свои товары, которые они отнесли в кайсарию.

И я продал их по мелочам купцам, после того как с той и другой стороны были подписаны договорные статьи в присутствии свидетелей и при посредничестве менял кайсарии.

Сделав все это, я возвратился в свой каган и спокойно зажил, не отказывая себе ни в каких удовольствиях и не щадя средств. Каждое утро я роскошно завтракал с чашей вина, на скатерти. И у меня всегда было хорошее мясо ягненка и всех сортов сласти и варенья. И так продолжалось, пока не истек месяц и не наступил срок, с которого я должен был получать должным образом свой постоянный доход. И действительно, начиная с первой же недели этого месяца я начал требовать свои деньги; каждый четверг и каждый понедельник я шел и усаживался в лавке одного из купцов, моих должников; и менялы и публичные писцы обходили всех купцов, требовали мои деньги и приносили их мне.

И я имел обыкновение приходить и усаживаться таким образом то в одной лавке, то в другой. И вот в одно утро я вышел из хаммама, где я принял ванну, и затем отдохнул, и позавтракал цыпленком, и выпил несколько кубков вина, и затем умыл руки, и надушился разными ароматическими эссенциями, и пошел к кайсарии Гергесс, и уселся в лавке одного торговца тканями по имени Бадреддин аль-Бостани. Когда он увидел меня, он встретил меня очень радушно и почтительно, и мы начали разговаривать, и так продолжалось около часа.

И вот в то время как мы беседовали, мы увидели, как подошла девушка, закутанная в большое покрывало из голубого шелка, и она пошла в лавку купить тканей и села на скамеечку рядом со мной. И повязка, которая была у нее на голове и слегка прикрывала ее лицо, немного отодвинулась в сторону и пропускала таким образом нежнейшее благоухание. И я потерял всякий рассудок от ее красоты и ее прелестей, лишь только она откинула свое покрывало и я увидел черные зрачки ее глаз! И она присела и поприветствовала Бадреддина, который тоже ответил ей пожеланием мира, и встал перед ней, и вступил с ней в разговор, показывая ей различные ткани.

И я, слушая этот голос, сладостный и полный очарования, тотчас же почувствовал, как в моем сердце укрепляется любовь.

Когда она рассмотрела различные ткани и не нашла их достаточно красивыми, она сказала Бадреддину:

— Нет ли у тебя случайно куска белого шелка, затканного нитками из чистого золота? Мне надо сделать себе платье.

И Бадреддин пошел в глубину своей лавки, открыл маленький шкаф и из-под многих других кусков тканей вытащил кусок белого шелка, затканного золотыми нитями, и принес его, и он очень понравился даме. И она нашла, что он как раз соответствует ее желанию, и сказала купцу:

— Так как у меня нет с собой денег, ты можешь, я думаю, как обыкновенно, отдать его мне сейчас же, а я, придя домой, пришлю тебе деньги — его стоимость.

Но купец сказал ей:

— На этот раз я не могу этого сделать, о госпожа моя, ибо эта ткань не моя, а принадлежит этому купцу, которого ты видишь, и я обязался рассчитаться с ним именно сегодня.

Тогда она очень рассердилась и сказала:

— Какое несчастье! Разве ты забыл, что я постоянно покупаю у тебя самые дорогие ткани и дала тебе возможность заработать гораздо более, чем ты мог бы ожидать?! И разве ты забыл, что я никогда не откладываю уплату денег?!

И он отвечал ей: