Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И она повернулась к рабу Абдаллаху, который по новому знаку ее бровей бросил ей со своего места бубен. И она подхватила его на лету и, обернувшись, протянула его трем зрителям как чашку за подачкой, как это обыкновенно делают альмеи и танцовщицы. И Али-Баба, хотя и был раздосадован неожиданным поступком своей служанки, должен был вознаградить ее за все ее очарование и искусство и бросил ей на бубен золотой динарий. И Моргана поблагодарила его глубоким поклоном и улыбкой и протянула свой бубен сыну Али-Бабы, который оказался не менее щедрым, чем отец его.

Тогда, все время держа бубен в левой руке, она протянула его гостю, не любящему соли. И Хаг Гуссейн вытащил свой кошелек и хотел уже вынуть из него несколько серебряных монет, чтобы дать их столь очаровательной танцовщице, как вдруг Моргана, отступив на два шага, бросилась на него, как дикая кошка, и вонзила в его сердце по самую рукоятку кинжал, который был у нее в правой руке.

И Хаг Гуссейн, глаза которого вдруг погрузились в свои орбиты, открыл рот и вновь закрыл его, испустив полувздох, и потом опустился на ковер и остался лежать бездыханным.

И Али-Баба и его сын в крайнем ужасе и негодовании подскочили к Моргане, которая, дрожа от волнения, вытирала окровавленный кинжал о свой шелковый шарф. И так как они думали, что она в бреду или сошла с ума, и схватили ее за руки, чтобы обезоружить, она сказала им спокойным голосом:

— О господа мои, хвала Аллаху, направившему руку слабой молодой девушки, чтобы отомстить предводителю ваших врагов! Посмотрите, не есть ли этот покойник торговец маслом, предводитель разбойников собственной персоной, тот человек, который не пожелал отведать священной соли гостеприимства?

И, сказав это, она распахнула платье на лежащем теле — и все увидели под длинной бородой и нарядами, в которые оно было закутано, что это был переодетый враг, поклявшийся истребить их.

И когда Али-Баба таким образом узнал в бездыханном теле Хага Гуссейна торговца маслом, владельца кувшинов и предводителя разбойников, он понял, что уже второй раз спасением своим и всей семьи своей он обязан преданности и мужеству юной Морганы. И он прижал ее к груди своей, и поцеловал ее между глаз, и сказал ей со слезами на глазах:

— О Моргана, дочь моя, не хочешь ли ты, чтобы довести до крайних пределов счастье мое, войти окончательно в нашу семью, выйдя замуж за моего сына, вот этого прекрасного молодого человека?

И Моргана поцеловала руку Али-Бабы и сказала:

— Над моей головой и перед моими глазами!

И брак Морганы с сыном Али-Бабы был заключен без всяких проволочек в присутствии кади и свидетелей, среди увеселений и забав. И они тайно предали земле тело предводителя разбойников, закопав его в общую яму, послужившую могилою для его бывших товарищей, — да будет он проклят!

И после свадьбы своего сына…

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ВОСЕМЬСОТ ШЕСТИДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А тело предводителя разбойников они тайно предали земле, закопав его в общую яму, послужившую могилою для его бывших товарищей, — да будет он проклят!

И после свадьбы своего сына Али-Баба, который был настолько благоразумен, что с этих пор следовал советам Морганы и прислушивался к ее мнению, некоторое время воздерживался от посещения пещеры из страха встретиться там с двумя разбойниками, судьба которых ему оставалась неизвестной и которые на самом деле, как ты уже это знаешь, о благословенный царь, были казнены по приказанию своего предводителя. И прошло не меньше года, пока он не успокоился и не решился посетить пещеру в сопровождении своего сына и предусмотрительной Морганы. И Моргана, которая приглядывалась ко всему во время пути, увидела, приблизившись к скале, что кустарники и большие травы совершенно загородили узкую тропинку, ведущую к ней, и что с другой стороны, на земле, не было видно ни малейших следов ноги человека или конского копыта. И она заключила из всего этого, что здесь уже долгое время никого не было. И она сказала Али-Бабе:

— О мой дядя, здесь все благополучно. Мы можем войти внутрь без всяких опасений.

Тогда Али-Баба, протянув руку к каменной двери, произнес магическую формулу, сказав:

— Сезам, отворись!

И тотчас же, как это бывало раньше, каменная дверь повиновалась словам и, как будто толкаемая невидимыми служителями, открылась и свободно пропустила Али-Бабу, его сына и юную Моргану. И Али-Баба убедился, что ничто не переменилось со времени последнего его посещения этой сокровищницы, и он с гордостью показал Моргане и мужу ее сказочные сокровища, единственным обладателем которых сделался он отныне.