Тысяча свадебных платьев

Рори быстро собрала пакеты с покупками, подхватила сумочку, потом достала бумажник и отсчитала несколько купюр. Им уже нечего было сказать. И ничто уже, похоже, не заставило бы ее понять поведение этой женщины.

– Этого должно хватить.

– Сядь, Аврора. Мы еще не закончили.

– Нет, уже как раз закончили. И я даже сэкономлю время на звонке. Я не приеду завтра к тебе на бранч. После двадцати трех лет, мне кажется, пора уже честно признать, что мы очень не нравимся друг другу.

Глава 34 Солин

В жизни бывает пора, когда надо всеми силами за что-то держаться, а бывает время, когда надо это отпустить. И ты должна научиться распознавать разницу.

Эсме Руссель. Колдунья над платьями

Наливаю себе большой бокал вина – и у меня до сих пор дрожат руки. Мне, конечно же, следовало сразу после «Bella Mia» вернуться домой, а не идти с Рори на ланч. Хотя Рори совсем не виновата в том, что случилось в «Seasons». Ее свалившаяся как снег на голову мать для нас обеих была нежеланным сюрпризом.

Едва наши глаза встретились, между нами словно пошла рябь… Что именно это было? Настороженность? Неприязнь? Да то и другое сразу – и в то же время что-то еще. Для нее я соперница, а ее дочь – приз, который или удастся выиграть, или придется потерять. Я вторглась на ее территорию, и она хочет дать мне понять, что этого не потерпит.

А еще меня поразила моя собственная реакция: эта мгновенно подкатившая волна узнавания, когда я увидела ее тщательно уложенные золотистые волосы, высокие скулы и широкие полные губы. Столь очевидное сходство с дочерью сразу напомнило мне, что я посторонняя, что Рори – не моя.

И все же, как же я успела сблизиться с этой девочкой за такое короткое время! Это я-то, которая предпочитает весь мир держать от себя на расстоянии. Но теперь она стала частью моей жизни. Возможно, заменяя мне дочь, которую я потеряла. С самого первого дня, когда она только вошла в «Bisous Sucrés», обеими руками прижимая к груди мою старую потрепанную коробку, я ощутила между нами некое единение – как будто судьба каким-то образом подмигнула нам обеим сразу.

В тот день она показалась мне светлым ангелом, подарком, которого я, сама того не зная, так ждала и в котором так сильно нуждалась. И, возможно, я для нее стала тем же самым. Она называет меня феей-крестной, и я очень рада тому, что оказалась причастной к воплощению ее мечты. Пока что мой вклад в это дело – сдача ей в аренду дома на Ньюбери. Но на сегодняшний день я уже подготовила бумаги с Дэниелом, чтобы подарить этот дом Рори – так же, как когда-то Мэдди подарил его мне.

Она попросила меня прийти на открытие галереи, и мне бы очень хотелось там присутствовать, но теперь я понимаю, что прийти туда было бы ошибкой. Я бы с радостью заняла и второе место после Камиллы, будь мне там рады. Но очевидно, это не так, и я не буду ставить себя в неловкое положение, внедряясь туда, где мне совсем не место. Я уже совершила, как говорится, свой небольшой променад. Всякая более-менее достойная актриса, всякая tragédienne хорошо чувствует момент, когда пора покинуть сцену. Равно как и достойная фея-крестная. Она получит от меня этот прощальный подарок – дом для галереи, – и на этом все закончится. Я внесу свою лепту добра – и тихонько удалюсь восвояси.

Я твержу себе, что такой вариант меня вполне удовлетворит, – однако это ложь. О чем я только думала? Впустить нового, незнакомого человека в свою жизнь – и это после стольких лет усиленной самозащиты! Вновь испытать чувства после благословенного оцепенения. В точности как мои руки после пожара – когда начали восстанавливаться нервы. Боль была настолько нестерпимой и изматывающей, что мне хотелось, чтобы они онемели вновь.

И сегодня я почувствовала то же самое.

Я поняла это в то самое мгновение, когда встретилась взглядом с Камиллой. Она тут же раскусила меня, обнаружив, что я чего-то хочу. Эти раздувающиеся ноздри и вскинутый подбородок, эта тонкая, не предвещающая ничего хорошего улыбка, от которой меня бросило в холод. Именно так на меня всякий раз смотрел отец Энсона – как на незваного гостя, переступившего границы дозволенного. Мне было не место в жизни его сына, как не место и в жизни Рори.

Я разглядываю свои пальцы, обхватившие ножку бокала – скрюченные, лоснисто-розовые, – и сразу вспоминаю, как Камилла словно невзначай напомнила мне о пожаре. Как будто без посторонней помощи я могу об этом забыть! Сколько ни отпущено мне еще жить – я всегда буду об этом помнить.

22 июля 1981 года.

Бостон