Тысячи Историй (СИ)

— Эй, — вероятно, недовольный тем, что о нём упоминают только в третьем лице, напомнил о своём существовании Дерек. — Если у тебя война с моим братом, не стоит переносить её и на меня… мы ещё даже толком не знакомы.

— И не будем, — прошипела ему в лицо каштановолосая, быстренько собирая все свои манатки. — Я скорее предпочту сброситься с Астрономической Башни, чем хотя бы даже смотреть на подобных тебе!

И рявкнув на своего, уже, очевидно, бывшего, лучшего друга что-то типа: “Ты полная задница, Томас Реддл!”, — сбежала из Выручай-комнаты, в которой они всегда собирались, чтобы провести время вместе.

Оставшись наедине, оба молодых волшебника ещё долго смотрели удравшей ведьмочке вслед.

У обоих на душе остался неприятный осадок от столь нелицеприятного знакомства.

Может, стоило действительно делать всё это медленней?

— Она ненавидит моего брата? — спустя продолжительное молчание спросил Дерек.

— У них есть разногласия, — нехотя согласился Реддл.

— Дай угадаю: она грязнокровка, — скорее утверждал, нежели спрашивал блондин.

Он вальяжно прошёл вглубь комнаты, обошёл стол, за которым работала девушка, и слегка поморщившись, видимо, в воздухе всё ещё витал запах сладкого вереска, который постоянно следует по пятам за волшебницей, сел в недалеко стоявшее кресло у горячего камина.

Сентябрь был в самом своём расцвете, однако, в этом году был слишком богат на частые ливни и холодные северные ветры.

— Забудь по отношению к ней это слово, — вперившись в мужскую фигуру перед собой недобрым взглядом, негромко предупредил сероглазого слизеринец.

Он не терпел, когда кто-то смел применять к его лучшей подруге столь грязное слово.

Да, Одетт не была чистокровной ведьмой, но зато она была умна, даже умнее его, и обладала силой, куда большей, чем могло бы быть и в сотне чистокровных волшебников.

— О, и как же ты умудрился сойтись с этой гриффиндоркой? Причём маглорождённой? — видя, что новый друг, который по его предположениям был явно против всего этого магловского сброда в Магическом мире, отчего-то привязан к одной из тех, кого, мягко говоря, недолюбливает, поинтересовался Малфой.

— Она моя родственная душа, — честно признался парень, на этом пресекая их дальнейшее обсуждение его Одетт.

***

— Эта дрянь пахнет куда хуже, чем даже выглядит, и ты заявляешь, что я должен её выпить?

С момента ссоры Тома и Одетт прошло уже больше двух месяцев.

За это время Реддл успел вымолить (не на глазах у всей школы, конечно) у неё прощение, даже несмотря на то, что она, такая плохая девочка, не хотела его давать, но, естественно, уже через неделю после глупой ссоры снова спелась со своим дружком, а также более-менее наладил её отношения со своим новым знакомым — друмстрангцем.

Которому они теперь своей, ну, да не будет это слишком громко сказано, дружной компанией помогали преодолеть опасные испытания.

Том здраво рассудил, что если он посодействует победе чёрного мага в этом чёртовом дешёвом спектакле под весьма излишне громким названием, то тот явно не забудет подобного жеста благородия в будущем и также окажет поддержку, когда она будет необходима.

Первый тур как раз оказался на подходе, и, разузнав обо всех деталях (скорее ужасах), что поджидают участников (скорее шизанутых на всю голову идиотов), на пути к победе, теперь осталось дело за малым:

— Я не буду пить эту дрянь!

Когда он говорил о некой дружелюбной обстановке между всеми членами их внезапного трио, он заметно приукрашал действительность.

— Я разве спрашиваю о твоих желаниях? Это не обсуждается: ты выпьешь это!

Даже слишком приукрашал.

— Нет! Ни за что, — манерно растягивая гласные, произнёс Дерек, складывая руки на груди и облокачиваясь поясницей о стол, за котором работала Эннэйбл. — Я не уверен в том, что после такого доверчивого жеста останусь жив.

Реддл, кстати, тоже.

Однако, он всё ещё надеялся, что гриффиндорская натура, даже несмотря на то, что он явно разбавил её своей слизеринской хитростью, возьмёт над ней верх и не позволит так вероломно отобрать чью-то жизнь.

Она бы скорее вызвала Малфоя на дуэль.

— Пф… — только и фыркнула в ответ волшебница. — Не находишь, что это выходит как-то слишком много чести для тебя одного? Хорошие ингредиенты для ядов сейчас не дёшево стоят.

Что ж, по-слизерински она его не кокнула, значит, остаётся только по-гриффиндорски.

— Боюсь, у тебя всё равно не вышло меня переубедить, — нахально тянет старую песню в ответ блондин.

Порой Тому кажется, что Малфой делает это специально, потому как, чем больше начинает злиться и трястись от гнева его извечная оппонентка в выяснении того, у кого же острее язык, тем больше на лице Дерека расцветает улыбка.

Весёлая такая.

Искренняя.

Это даже заставляет брюнета насторожиться отвлечься от очередной ветхой книжонки с многочисленными сочинениями о чёрной магии и перестать быть просто посторонним наблюдателем, но и стать зрителем.

— Что ж, раз так, то разбирайся со всем этим цирком сам. У меня нет на эти глупости времени.