Тысячная ночь

Я закончил за нее — раздражающая привычка, от которой я пытался избавиться последний миллион лет:

— ...он больше не интересуется Великим Деянием.

Глаза Портулак блеснули в подтверждение моих слов.

— Именно.

— Если только я не упустил чего-то, он оставил попытки выяснить, что это такое.

— Из чего следуют две альтернативы, — сказала Портулак. — Либо он считает, что узнал уже достаточно...

— Либо кто-то его припугнул.

— Нам в самом деле нужно взглянуть на его корабль, заявила она. — Просто необходимо.

Портулак отлично справилась с задачей. Когда Лопух в очередной раз посещал свой корабль, она пустила следом за ним дрон, маленькую прозрачную стрекозу, незаметно проскользнувшую в транспортный куб. Дрон перехватил обмен опознавательными протоколами между кубом и парящим в небе кораблем. Второй визит подтвердил, что протокол остался прежним — Лопух не применил случайным образом меняющийся ключ. В этом не было ничего удивительного — все мы считали себя единой семьей и на многих припаркованных кораблях не имелось никаких средств охраны. Никому попросту не приходило в голову вынюхивать что-то без разрешения.

По крайней мере, решена была половина проблемы. Мы могли проникнуть на корабль Лопуха, но нам еще требовалось замаскировать наш отлет с острова и наше отсутствие.

— Надеюсь, у тебя имеются мысли на этот счет, — сказала Портулак.

Что ж, они у меня имелись, но я сомневался, что мое предложение ей очень понравится.

— Есть одна идея, — ответил я. — Весь остров под моим наблюдением, так что я всегда знаю, где в данный момент находится Лопух и что он делает.

— Продолжай.

— Дождемся, когда мои системы выберут временной промежуток, в котором Лопух будет занят чем-то другим. Оргией, игрой, долгим разговором...

Портулак задумчиво кивнула:

— А если ему наскучит эта оргия, игра или разговор и он освободится раньше времени?

— Тогда будет сложнее, — согласился я. — Но остров в любом случае мой. Ловко вмешавшись, я заставлю Лопуха задержаться на час или два, прежде чем у него возникнет слишком много подозрений.

— Этого может не хватить. Ты же не сможешь держать его в плену?

— Нет.

— И даже если тебе удастся занять Лопуха на то время, которое нам требуется, есть маленькая проблема: все остальные. А вдруг кто-нибудь увидит, как мы входим на корабль Лопуха или покидаем его?

— Да, ты права, — кивнул я. — Вот почему это было лишь предложение номер один. Собственно, я и не думал, что оно тебя устроит. Готова к предложению номер два?

— Готова, — ответила Портулак таким гоном, будто догадывалась, что шагает прямо в западню.

— Нам нужен отвлекающий маневр от которого Лопуху не увильнуть через час-другой. А еще необходимо чем-то занять всех остальных, чтобы они не заметили нашего отсутствия.

— И ты, конечно же, что-то придумал?

— Через десять дней ты представишь свою нить, Портулак. — Я заметил мелькнувшее на ее лице беспокойство, но продолжил, зная, что она наверняка поймет. — Это наш единственный шанс. По правилам Горечавок каждый на этом острове обязан получить твою нить. Естественно, за одним исключением.

— Это исключение — я сама, — медленно кивнула она. — Мое физическое присутствие не требуется, поскольку мне уже известны мои собственные воспоминания. Но что насчет...

— Меня? Что ж, это тоже не проблема. Поскольку аппаратурой управляю я, никто не обязан знать, что меня не было на острове, когда сплеталась твоя нить.

Я наблюдал за Портулак, пока та размышляла над моей идеей. Сомнений в том, что все получится, у меня не было. Я изучил проблему со всех возможных точек зрения, выискивая малейший изъян, но ничего не обнаружил. По крайней мере, ничего такого, с чем не мог бы справиться.

— Но ты не будешь знать мою нить, — сказала Портулак. — Что, если кто-то спросит?..

— И это тоже не проблема. Как только мы договоримся насчет нити, я смогу немедленно ее получить. Я просто никому ничего не скажу до твоего дня сплетения. Все будет выглядеть так, будто я получил ее тем же способом, что и все остальные.

— Погоди. — Портулак подняла руку. — Что ты сейчас сказал... о нашей договоренности насчет нити?

— Гм?..

— И что-то упустила? Договариваться не о чем. Я уже подготовила и отредактировала мою нить так, что она полностью меня устраивает. Не осталось ни одного воспоминания, с которым бы я не намучилась тысячу раз, то вставляя его, то вновь убирая.

— Ты наверняка права, — сказал я, зная, как Портулак стремится к совершенству во всем. — Но к несчастью, нам придется сделать это событие чуть более ярким.

— Не вполне тебя понимаю, Лихнис.

— Нужен надежный отвлекающий маневр. Твои воспоминания должны взволновать всех на острове и стать темой для разговоров на многие дни. И повод к ним следует дать еще до сплетения нити, чтобы все с нетерпением ждали. Тебе придется делать намеки и выглядеть гордой и самодовольной. И равнодушно похваливать нить кого-то другого.

— Упаси нас Господь от равнодушных похвал.

— Поверь, — сказал я, — я все это прекрасно знаю.

Она покачала головой:

— Я не смогу, Лихнис. Это не в моем стиле. Я не умею хвастаться.