У Элли опять неприятности

— И тогда папочка примчался в офис, — продолжала Лиз. — На самолете, прямиком из Фару. Он прошел через приемную, а Николя пыталась его задержать, все спрашивала, кто он такой и что ему надо!.. Ты представляешь?!

Я представляла, и это доставило мне огромное удовольствие.

— …Прямиком в кабинет Саймона, а Саймон как раз сидел на столе и слушал Тома Джонса.

Несчастный кретин.

— И папаша с такой силой захлопнул дверь, что диск заело и он играл все время одно и то же: «Май, май, май Делайла», а вся компания и вся улица слушали, как Унвин орет на Саймона и называет его проклятым ленивым никчемным ублюдком и жалким паршивцем.

Верно подмечено.

— А Саймон завопил в ответ, что папа смылся в Португалию и бросил все на него и ему приходится обо всем заботиться, а персонал у него безобразный и никто, кроме него, вообще не работает…

— Наглость какая!

— Да, а знаешь, что сказал мистер Унвин?

— Нет, но надеюсь, что ты мне расскажешь…

— Он сказал, что если относиться к подчиненным с уважением, они работают гораздо лучше, и у них не бывает никаких стрессов из-за работы, и они не подают на компанию в суд. И что если на компанию действительно подадут в суд, то именно Саймон будет за все отвечать. И что если Саймону позарез нужно трахать секретаршу, то пусть он постарается делать это не так открыто, потому что сейчас об этом известно всем и каждому. А лично мистер Унвин не понимает, что Саймон в ней нашел, потому что, на его взгляд, она просто дешевая шлюха!

— Не может быть! — восторженно выдохнула я.

— А потом он распахнул дверь, и Николя упала прямо к его ногам!

— Она подслушивала?!

— Элли, говорю тебе, он так орал, что весь офис слышал! — радостно подтвердила Лиз.

Я прикончила картошку и сделала хороший глоток колы. Чудесно. Я готова была замурлыкать от удовольствия.

— А потом что? Когда ушел мистер Унвин? — потребовала я, страстно желая услышать продолжение.

— Саймон вышел из кабинета, опустив глаза, сел в машину и уехал. Мы все решили, что он собрался броситься с моста. Том Джонс все пел: «О, май, май, май Делайла», и в конце концов кто-то пошел выключить музыку, потому что у нас уже голова болела, и тут оказалось, что Николя до сих пор валяется на полу и выплакивает все глаза.

— Почему? Из-за Тома Джонса?

Это было бы вполне понятно, но вряд ли.

— Нет. Потому что Саймон ее бросил.

— О! — Я прижала руку к губам.

Все лучше и лучше. Такого дивного вечера пятницы у меня не было с тех пор, как в школе мы с девчонками поменялись дневниками и прочли про все тайны друг друга.

— Он бросил ее, потому что она не понравилась его папе?

— Я думаю, ему просто надо было отыграться на ком-нибудь. Его отчитали, а Николя буквально попалась ему под руку в неподходящий момент. Саймон сказал ей, что уже не может относиться к ней по-прежнему после того, как она обошлась с Трейси, и что он не в силах встречаться с ней теперь, когда об их романе узнали все, включая его отца!

— Да все всегда про них знали! Она же чуть ли не вешала нижнее белье на дверную ручку! А он покупал шоколадные презервативы и хранил их у себя в папке под буквой «П»…

— Ну, он, наверное, думал, что это их маленький секрет. В любом случае, — продолжала Лиз, явно наслаждаясь не меньше меня, — Саймон явился обратно на работу с огромной корзиной цветов.

— Для меня!

— Да, как выяснилось позже. Но Николя явно решила по-другому. Она вскочила с ковра, вытерла глаза бумагой для факсов и бросилась к нему с распростертыми объятиями, как та девица из «Грозового перевала»…

— И небось орала: «Хитклифф, Хитклифф!»

— Ну, скорее «Саймон, Саймон!». Но ты меня поняла. Она решила, что ее простили. Он и моргнуть не успел, а она уже схватила его одной рукой за шею, а другой — за корзину с цветами.

— И что он сделал? — выдохнула я, чуть не подавившись своей колой. Я была совершенно захвачена этой чудесной историей.

— Он поставил цветы на пол, оторвал ее от себя, посадил на ближайший стул и сказал: «Иди к черту; Николя. Я же сказал тебе: все кончено!»

— Что? На глазах у всех?!

— У всех, — торжественно подтвердила Лиз. — То есть там были Хлоя и Лаура из расчетного отдела, но они рассказали Джейсону, а Джейсон рассказал…

— Бедная Николя, — сказала я и почти — почти! — так и подумала. — Она теперь долго не сможет никому в глаза смотреть.

— А ей и не придется. Она ушла.

Ух ты.

Приятно будет снова вернуться на работу!

После обеда мы снова отправились за покупками, и я потратила свои пятьдесят фунтов, которые сэкономила на бензине и сладостях, на платье и жакет.

Ну, если говорить честно, получилось немного больше пятидесяти фунтов, но я позаимствовала недостающую сумму из тех денег, которые потратила бы на еду и бензин на следующей неделе. Или я их уже посчитала? По дороге домой я все время хмурилась, занимаясь подсчетами в уме, и вдруг снова увидела серебристый БМВ. Тот же водитель, те же черные очки, то же странное дежавю. Все это так меня взволновало, что я, к своему облегчению, совсем забыла о деньгах и отправилась показывать новый наряд девочкам, нисколько не чувствуя себя виноватой.

— Куда ты это наденешь, мам? — спросила Виктория.