У Элли опять неприятности

— Что значит — куда? — огрызнулась я. Можно подумать, что я никогда не выхожу и мне некуда надеть красивое платье и жакет.

— Ну… Я имею в виду, это все очень красиво. Очень, очень красиво! — тактично сказала она. — Но ты же никогда не бываешь в таких местах, куда можно надеть такие вещи, разве нет?

— Нет, бываю! Бываю я в таких местах! Я бываю там… постоянно.

Я почувствовала себя очень глупой. Раздраженной и глупой. Ужасно было думать о себе как о человеке, который никогда не ходит в такие места, куда можно надеть что-то красивое.

— Вот, например, завтра вечером! — солгала я. Только бы перестать чувствовать себя жалкой и никчемной.

— Что, правда? — Виктория была заинтересована. — Куда? И с кем?

— С девочками с работы. В Вест-Энд.

— Здорово! — одобрила старшенькая, целуя меня. — Это тебе полезно. Гораздо полезнее, чем эти проклятые таблетки!

Проклятые таблетки. Я вспомнила, что так и не отнесла их назад в аптеку.

— Лиз, — прошептала я в трубку, как только Виктория отошла. — Не хочешь прогуляться завтра вечером? В Вест-Энд? Ты, я и Мэри?

— Конечно, почему нет! — согласилась она к моему облегчению. — А повод есть?

— Нет. Мне просто нужно надеть новое платье.

Мы пошли в винный бар у самой Пиккадилли. Мы купили бутылочку красного итальянского винца и успели занять столик в уютном уголке.

— Выглядит отлично, — великодушно изрекла Лиз, разглядывая платье.

— Спасибо. Виктория сказала, я никогда не хожу в такие места, куда можно его надеть.

— Ха. Да что они знают? Надо нам почаще куда-нибудь выбираться.

— Ну, только не слишком часто, — осторожно сказала Мэри. — Дерек был бы недоволен.

Паршивец этот Дерек, подумала я. Держу пари, он всегда ходит туда, куда ему хочется.

— Мы могли бы посмотреть какое-нибудь шоу, — продолжала Лиз, — или пообедать вместе. Глупо жить в Лондоне и никогда никуда не ходить.

— Мы с Дереком очень часто куда-нибудь ходим, — сообщила Мэри. — Мы смотрели «Отверженных» четыре раза.

— Зачем? С первого раза не поняли?

— Элли, ты иногда бываешь такой язвой, — упрекнула меня Мэри.

Некоторое время мы молча потягивали вино и глазели на людей вокруг нас. Постепенно бар заполнялся.

Из клубов сигаретного дыма до меня доносились обрывки разговора.

— …Ей очень трудно приходится теперь, когда от нее ушла компаньонка…

— …Такой кошмар, «даймлер» пришлось отвезти на автосервис, и мы ездим на «ровере»…

— …А в Хэмпстеде, где они теперь живут, у них всего две ванные, а у хозяина спальня всего из одной комнаты…

Мы трое обменялись взглядами.

— Мне тоже нелегко, — пробормотала я. — «Метро» в гараже у механика, так что я езжу на метро.

— Элли, — сказала Лиз, глядя мимо меня на дверь, — это не Пол, вон там, только что вошел?

Одной рукой он обнимал Линнетт, помогая ей пробираться сквозь толпу. Она выглядела маленькой и хрупкой, и люди расступались перед ней.

— Спасибо, старина, — сказал Пол какому-то парню, который уступил Линнетт свой стул у стойки. Он потрепал старину по плечу, а старина потрепал Пола по плечу, и сказал: «Не за что, старина».

— У нее анорексия? — прошептала Мэри.

— Нет, — прошептала я в ответ. Я шептала не нарочно, просто у меня что-то случилось с голосом. Он дрожал и звучал как-то сдавленно. — Она больна.

— Боже. Что-то серьезное? Она выглядит… — Мэри пожала плечами и покачала головой.

Линнетт действительно выглядела ужасно. Потеряла около десяти килограмм, а там и с самого начала терять было нечего. Она была бледной и усталой, щеки запали, а глаза, серо-зеленые глаза, которые раньше мерцали и искрились, на крошечном личике казались просто огромными. Пол все еще обнимал ее за плечи, как бы защищая.

Он меня пока не заметил, но Линнетт подняла глаза, и наши взгляды встретились.

— Элли! — ахнула она и прошептала что-то Полу.

Я быстро отвела взгляд, но было уже слишком поздно.

— О боже, — сказала я своему стакану с вином, пока они пробирались к нашему столику.

— Элли! Ты здесь редко появляешься, да? — спросил Пол.

— Я вообще нигде не появляюсь, — ответила я, не глядя на него. — Я не привидение.

— Все то же чувство юмора, — без улыбки сказал он.

— Как ты, Элли? — спросила Линнетт тоненьким голоском.

— Прекрасно, спасибо. — Я сделала невероятное усилие. — Вообще-то это у тебя надо спрашивать.

— О, мне гораздо лучше, — сказала она, опираясь на руку Пола. — Я уже начала выходить на прогулки и, кажется, чуть-чуть набрала вес. Врачи говорят, худшее уже позади.

— Это хорошо, — вежливо заметила я.

Это был ад. Сцена из фильма ужасов. Они собираются весь вечер простоять напротив меня, думая о яде и надеясь, что я упаду на колени и покаюсь? Да, Линнетт выглядела ужасно. Да, я была шокирована, сообразив, насколько серьезно она была больна, — да, мне было жаль ее. Мне действительно было жаль ее. Мне даже Пола было жаль — наверное, он очень испугался, когда она так тяжело заболела. Но все это не имело никакого отношения ко мне. Никакого! Отношения! Ко! Мне! Я почувствовала, что дрожу от страха. Но ведь не могут же они всерьез полагать, что я способна сделать с человеком такое? Просто кошмар.