У Элли опять неприятности

— Я иду собирать вещи! — несколько преждевременно объявила младшенькая и стала подниматься по лестнице, напевая какую-то глупую любовную песенку.

— Спасибо, — сказала я Полу, провожая его к дверям.

— Рад, что тебе стало лучше, — повторил он. — Какие, говоришь, таблетки ты принимала?

Ничего я не говорила.

— Я их не принимала. Они мне не нужны. Настоящего стресса у меня не было, просто пришла пора отдохнуть. Диа-зиа-что-то. Подожди, они тут, на кухне. Сейчас, я тебе скажу… Я уверена, что там диа-зиа… Да где же они? — Я отложила в сторону пачку счетов и вчерашнюю газету. — Я их точно оставила здесь, еще хотела отнести их назад в аптеку. И куда, интересно, они подевались? Люси? Люси, ты не убирала таблетки со шкафчика в кухне? Люси?

Она спускалась по лестнице, и вид у нее был встревоженный:

— Мам! Ты не видела Кексика? Он сидел у меня на кровати, и его опять тошнило, прямо на мое одеяло, такой кошмар… Что ты говорила насчет таблеток?

Когда в первый раз часами бродишь по саду и кричишь: «Кексик, где ты?», соседи могут счесть, что это временная проблема. Во второй раз будет вполне логично, если они обратятся в ближайший сумасшедший дом. А моим душевным здоровьем и так уже озабочено достаточно людей.

— Он наверняка лежит где-нибудь мертвый! — рыдала я, пробираясь через кусты и снова вглядываясь в мутные глубины пруда с рыбками. — Я не могу в это поверить! Не могу поверить, что ему удалось открыть баночку с таблетками. Крышечка была с системой защиты от детей.

— Не надо делать поспешных выводов, — сказал Пол. — Мы не нашли баночку, и в рвоте не было никаких следов таблеток, хотя, честно говоря, мы не слишком тщательно ее изучали.

— Ну а что еще я должна думать? Таблетки пропали, а бедный кот снова отравился. Пол, у него и так больные почки! Он даже вечернее лекарство не съел! Я никогда себе не прощу, никогда! Как я могла быть такой дурой, как могла оставить таблетки валяться на столе! Любой маленький ребенок мог взять их!

— У нас нет никаких маленьких детей, — заметила Люси.

— Тогда любой маленький кот, — сказала я. — Кексик! Котик, милый, иди сюда, где ты? Иди к мамочке! Пожалуйста, не умирай!

Никогда больше не брошу таблетки без присмотра.

У меня в доме вообще никогда больше не будет ни одной таблетки.

Я не позволю врачам выписывать их мне, я не стану покупать их в аптеке, даже витамин С. Никаких таблеток.

Кроме лекарства для кошачьих почек, конечно.

Если Кексик вернется целым и невредимым.

Пожалуйста, Господи, пожалуйста, не заставляй меня снова проходить через все это. Не заставляй осушать пруд с рыбками, я этого просто не вынесу. Но с другой стороны, если нам все-таки придется сделать это, спасибо тебе, что привел сюда Пола.

— Тебе придется осушить пруд, — мрачно сказала я ему.

— Нет, не придется, — ответил он.

— Если мы не найдем кота, придется. Кто тебе дороже, Кексик или твои дурацкие рыбы?

— Они не дурацкие. У них тоже есть чувства. Они живут и дышат. Они влюбляются, и у них появляются дети, а потом они болеют и умирают, совсем как…

— Ой, умоляю тебя! Рыбы не влюбляются!

— Конечно влюбляются! Посмотри на того, оранжевенького. Держу пари, ему нравится эта серебристо-розовая малютка!

— Пол, ты даже не знаешь, самцы они или самки, так что…

— На вас просто смотреть противно! — запротестовала Люси. — Бедный Кексик лежит где-то и умирает, а вы спорите о том, влюбляются ли рыбки! Боже! Как будто вы снова живете вместе!

Несмотря ни на что, мы с Полом посмотрели друг на друга через пруд и улыбнулись. Нет, в этом не было ничего общего с совместной жизнью. Но было приятно снова переругиваться, беспечно и шутливо, как это делают давно женатые люди.

Я вдруг подумала, что теперь, когда я окончательно поняла, что больше не люблю Пола, он, возможно, снова начнет мне нравиться. Но потом я опять стала паниковать из-за кота и забыла об этом. Да и вообще, глупо думать о таких вещах, когда с меня все еще не снято обвинение в преднамеренном отравлении.

Уже темнело, когда мы наконец услышали ангельский звук: слабое, очень слабое, дрожащее мяуканье.

— Мама! — крикнула Люси. — Я его слышу!

— Где?

— Ш-ш-ш! Слушай!

Мы все на цыпочках подкрались к дому.

— Мяу! Мяу!

Мяуканье было жалобное и жалкое, и оно шло из…

— Сарай! — сказал Пол и бросился в кухню, где у нас до сих пор лежал ключ от старого садового сарая.

— Он не заперт! — закричала я ему вслед.

Пол замер на месте и уставился на меня.

— Почему?

— Какая разница? Давай откроем дверь!