У любви на крючке

Рана, образовавшаяся в ее сердце вчера вечером, еще больше углубилась, и Ханна едва сдержала возглас отчаяния. Затем нахлынул гнев. Как смели взрослые жители Уэстпорта и учителя делать из Фокса секс-символ в совсем юном возрасте? Как мог его отец приводить домой женщин в присутствии сына? Что за друзья были у него в колледже? Не друзья – чудовища… Сами-то теперь работают в каком-нибудь налоговом управлении, а Фокс… Ханна злилась и на себя: кто, спрашивается, называл этого мужчину красавчиком-компаньоном? Кто придумал кличку «павлин»? Впору стукнуться лбом о стену. Чем отличалось ее личное отношение к Фоксу?

Ханна крепко обняла Фокса за шею. Не смогла себя остановить… Он тут же притянул ее к своей груди, уткнувшись лицом в ямку над ее ключицей.

– Кто вчера для меня пел? Кто заставил меня почувствовать отца? И говоришь, что я ухожу ни с чем?

– Ханна…

– После твоего вчерашнего рассказа я могла бы порассуждать о токсичной маскулинности и недостаточной самооценке, но делать этого не стану. Зато хочу сказать: ты для меня очень важен.

Он тяжело сглотнул.

– В среду мы уплываем на пять дней. Уже послезавтра. Рейс будет немного длиннее обычного. Так, на всякий случай, если тебе интересно.

– Конечно, интересно! – Ханна нахмурилась. – Значит, домой ты вернешься как раз к окончанию съемок…

Они растерянно переглянулись. Информация существенная, однако что с ней делать? Приезды, отъезды, графики, расписания… какое отношение все это имело к людям, только что спавшим в одной постели?

Ханна поцеловала его в колючую щеку и еще раз обняла, стараясь не обращать внимания на то, как Фокс напрягся.

– И это все? – Его длинные пальцы скользнули в волосы девушки, обхватили затылок и нежно повернули ее голову влево. Мужские губы прижались к шее. – Кроме объятий, нам ничего не светит?

Ханна понимала: стоит ей проявить неуверенность, и она тут же окажется в постели, распростертая на спине. Вдруг ее функция заключается не в том, чтобы подставить дружеское плечо? А если она должна доказать Фоксу, что тот может быть не любовником, а надежным другом? И не нужны ей никакие плотские отношения, достаточно его присутствия рядом, достаточно того, что он вообще есть.

– Да, только объятия…

Не много ли она хочет от Фокса, добиваясь, чтобы тот наконец увидел себя в новом качестве? Допустим, удастся заставить его поверить в то, что он готов стать капитаном судна, готов управлять командой, полагаясь на свой ум, характер и чувство юмора? Тогда и она в себя поверит. Бессмысленно просить взойти на вершину, если не готова сделать это сама.

В голове зазвучали первые такты «Моей маленькой молитвы» Ареты Франклин. Ханна распахнула глаза и радостно улыбнулась. Аллилуйя, музыка вернулась! Конечно, контекст довольно тревожный, учитывая, что Ханна валяется в койке у Фокса. С другой стороны – наверное, к их отношениям относится не вся песня, а лишь один куплет. Например, тот, в котором и содержится молитва.

Интересно, почему музыка вернулась именно сейчас? Должно быть, ее высвободили матросские песни в исполнении Фокса. Или воспоминания о предстоящем ей новом витке карьеры?

Времени для анализа не оставалось. Ханна еще раз вдохнула запах Фокса и расцепила руки, игнорируя легкий, но настойчивый зуд между ног. Сердце частило.

Не сегодня. А может, и вообще никогда.

Она спрыгнула с кровати и пошла в ванную, ощущая затылком взгляд Фокса. Приняла душ, оделась, уложила волосы и на минуту остановилась в гостиной. Поколебалась, затем все-таки прихватила с собой голубую папку с матросскими песнями и вышла на улицу. Правда, посмотрев на небо, вернулась – забыла зонтик. На съемочную площадку Ханна не пошла: последовав зову души, она направилась в музыкальный магазин.

Впереди показался «Диск энд дэт». Магазинчик был невзрачным, вывеска отсутствовала, лишь в окнах мигали синие рождественские гирлянды. Значит, открыто.

Прошлым летом Ханна подрабатывала здесь на полставки. Деньги были нелишними для их скромного бюджета, так что Ханна избавила Пайпер от необходимости готовить дома и, не дай бог, спалить апартаменты. Кроме того, хотелось чем-то заняться, дать время сестре без угрызений совести встречаться со своим Бренданом. Что уж говорить о том, что Ханна не мыслила жизнь без музыки, а тут выпала такая удачная подработка.

Она положила ладонь на бронзовую ручку, ощутив приступ ностальгии, и потянула дверь на себя. Пахнуло кофе и благовониями, и Ханна шагнула прямо в витавшее у входа туманное облачко. Какое облегчение видеть, что здесь ничего не изменилось! Сегодня ей особенно требовалось ощущение стабильности. Лавочка по-прежнему была гостеприимной и словно выпавшей из потока времени. Островок надежности… Все те же постеры на стенах, которые висели здесь и прошлым летом. Никуда не делись и рождественские гирлянды, развешанные аккуратными рядами под потолком. Из утопленных в стене динамиков тихо шептала Лана Дель Рей.

Шона, владелица магазинчика, уткнувшись в чашку с кофе, вышла из крошечного кабинета и едва не вздрогнула, обнаружив в зале покупателя.