У меня на это аллергия. Первая научно доказанная программа против пищевой аллергии

Детский аллерголог из Королевского колледжа Лондона (King’s College London) Гидеон Лэк был шокирован тем, насколько вырос уровень аллергии на арахис в конце 1990-х – начале 2000-х. За десять лет цифра увеличилась почти вдвое. Он понимал, что избегание аллергенов во время беременности, кормления грудью и в младенческом возрасте – то, что советовали делать чиновники от здравоохранения, чтобы решить проблему, – не работает.

Секреты иммунной системы давно увлекали Лэка. В 1980-х годах во время распространения СПИДа он учился в Медицинском колледже Альберта Эйнштейна (Albert Einstein College of Medicine) в Нью-Йорке. Затем знакомство с иммунитетом продолжилось в Денвере (Колорадо), где Лэк совместно с другими учеными пытался лечить мышей от астмы, спровоцированной воздействием яиц. Именно тогда он впервые познакомился с миром пищевой аллергии. Прежде чем лечить, Лэку необходимо было вызвать у животных астму. Для этого он стал кормить их кусочками яйца, однако такая методика оказалась неэффективной. Наука уже доказала, что у мышей не может развиться аллергия на продукт, который они ели ранее. «Потребление продукта ведет к развитию переносимости», – говорил Лэк. Вскоре он узнал, что его коллега спровоцировал аллергию, подвергая очаг раздраженной кожи животного воздействию альбумина, основного протеина яичного белка. Сработало! Однако тогда Лэк не увидел связи между этим явлением и пищевой аллергией.

В 1990-х годах впервые было выдвинуто предположение, что раннее употребление в пищу продукта может не увеличивать риск развития аллергии к нему, а снижать его.

В 1990-х годах к Лэку стали обращаться молодые мамы с вопросом, как у их детей могла развиться аллергия на арахис, если они не употребляли этот орех во время беременности. «Тогда я понял, что избегание абсолютно бессмысленно». Но Лэк не знал почему.

В начале 1990-х годов он случайно наткнулся на любопытное нидерландское исследование аллергии на никель. Как известно, у некоторых людей после ношения украшений из никеля или других металлов на коже появляется сыпь. Исследование показало, что среди людей, прокалывавших уши, риск развития аллергии на никель был ниже у тех, кто ранее носил зубные брекеты. Исследование 1996 года, проведенное учеными из Норвегии и Финляндии, дало аналогичный результат: брекеты ассоциировались с низкой вероятностью аллергии на никель. Получалось, что воздействие никеля через рот предотвратило аллергию, которая могла возникнуть при воздействии металла через кожу.

«Иными словами, – говорит Лэк, – история с мышами применима к людям». Но почему?

У Лэка нашлось несколько объяснений. У детей, которые не ели опасные продукты, все равно развивалась аллергия. Тогда, может быть, совсем не пища сопряжена с риском? Может быть, думал Лэк, они подвергались воздействию продукта другим путем, и именно это спровоцировало чувствительность. Он также задался вопросом: а что, если переносимость является результатом раннего воздействия продукта через рот? Может быть, так работает наш организм?

Затем ученый неожиданно для себя оказался в Израиле. Израильская ассоциация аллергологии и клинической иммунологии (Israel Association of Allergy and Clinical Immunology) попросила его выступить в Тель-Авиве с лекцией об аллергии на арахис. У Лэка сложилась маленькая традиция: на лекциях он просил поднять руки всех, кто в минувший год так или иначе сталкивался с аллергий на арахис. В Великобритании всегда был лес рук, а в Израиле руку подняли всего несколько врачей.

Как-то во время поездки Лэк отправился с друзьями на обед, и там попробовал снек, который молодая женщина из их группы давала своему малышу. По вкусу он напоминал арахисовую пасту. Друзья объяснили удивленному ученому, что практически все израильские дети едят этот снек.