Читаем У меня в этой жизни другие цели… полностью

Не передать мне на бумаге те страданья

Что испытаю я, когда умру.


И Смерть стучалась в дверь, гремя косою

Я рисовал, волненьем упоясь

Она ушла, забрав лишь злость с собою

Моих стремлений будто убоясь.


А я изобразил ее в картине

Вот несколько мазков – и черный силуэт

Не страшен ее облик мне отныне, -

Я написал свой собственный портрет…


* * *


Человек, который смеется


Они смеялись надо мной,

А я смеялся вместе с ними.

Паяц и шут вместе с толпой,

Скандирующей мое имя.


Я с жалостью на них взирал,

С тем чувством, что они не знали.

Во взгляде будто бы моем

Они его не замечали.


Я их жалел, они смеялись

Что ж, Бог их пусть благословит

Я тот, кто дарит им забвенье

Пусть на один короткий миг.


Фигляр на сцене, на подмостках

Кем был на самом деле я?

Философ, может быть, а может…

Всего лишь пешка короля.


Я знал, что не повинны Боги

Моя судьба – игра людей

В ней, как и в каждой, много боли,

Но все же радости полней.


Меня забрали прочь от счастья

Заставив снова роль играть

Я не был обличенным властью

Но должен был теперь им стать.


Я ничего не знал о доме,

Но рассказал им все, как смог.

Я понял власть народной воли

Когда лорд смех сдержать не мог.


Я говорил с душой, от сердца,

Просил понять меня, принять…

Я получил опять насмешки

Мне вечно будут так пенять.


Они не поняли ни слова,

Я стал лишь лучшей из потех.

Как трудно быть умнее многих,

При этом быть страшнее всех…


По В. Гюго «Человек, который смеется»


* * *


Моби Дик


Посвящается моему любимому дедушке,

привившему мне страстную любовь

к хорошим книгам и широким морским просторам


– Ну что же, здравствуй, Белый кит,

Вернулось время вспять.

Не долго будешь ты еще

Фонтаны запускать.

Пришел твой час, пришел твой жнец

Ахавом был назван

Так ненавидел он тебя

И сильно проклинал….

Ну что же, знать, тому судьба!

И вот ты за бортом…

Коль ненавижу я тебя,

Так ты сгоришь огнем!

Ну, здравствуй, здравствуй, старый кит,

Погони третий день!

Гарпун в руках моих горит,

Я вижу твою тень!

– Ну, здравствуй, старый капитан,

Седой, безумный старец

Не расставляй уже капкан,

Держись сильней за шканец!

Я не желаю зла тебе,

Но люди, вы так злы…

Прошу, угомонись теперь,

Проси принять концы!

– Ты глуп и стар, о, Белый кит

В руках моих Судьба

И сам я по ветру лечу,

Как будто бы гроза!

Остроги, пики из боков

По-прежнему торчат

Но мой гарпун уже готов,

И разведен очаг!

От смерти лихо уходил,

Губил ты моряков

И в печь никак не угодишь,

Проклятый средь китов!

В моих руках твоя судьба,

Поверь мне, близок час

И хоть пусть и крепка пенька,

Не разлучить ей нас!

– Опомнись, старый капитан, опомнись наконец!

Ведь у погони у твоей всего один конец!

Ты глуп и стар, но губишь тех,

Кто жизнь тебе отдал!

Опомнись, старый Громобой,

Послушайся кита!

Ведь на спине моей большой

Висит твоя судьба…

И тот, кто души отдавал,

И тот, кто продал жизнь…

Но вновь острога так остра,

Ну что ж, сильней держись!

Не пощажу я никого в безумии своем!

И вижу только лишь врагов на корабле на том!

Так невозможно больше жить…

Идите же ко дну!

Исчезнет глупый капитан – спокойно я вздохну.

– Нет, погоди, о Белый кит,

Корабль здесь не при чем!

Вот пред тобой один стоит,

Кто назван палачом.

Судьба… Судьба! Ну что ж, пускай!

И я б пришел опять!

И я бы с радостью взглянул, как кровь будешь пускать!

– Прощай, о старый капитан,

Был худшим из людей

И души светлые губил

Тот канувший злодей.

Но жаль лишь, люди не при чем,

Но все ушли на дно….

Кому ж теперь достанется

Проклятый ваш дублон?


По Г. Мелвиллу «Моби Дик или Белый кит»


* * *


Пляж


Изъеден от жары язвинками

В глубокой толщине песка,

Был старый пляж где-то в низинке

Там, где река не глубока.


Жарой его топтало Солнце

И осень сыпала дождем

А он лежал, будто оконце

Как вход уютный в водоем.


Летели годы, реки сохли

И пляж порос дурной травой

И вскоре за́росли осоки

Его покрыли с головой.


Он умирал, борясь отчаянно

Пока не понял одного

Вот так, он лугом стал случаянно

И жизнь наполнила его.


* * *


К лету


За окном бушует ветер,

Возле дома никого

Только солнце ярко светит

С небосклона своего.

Летом странные поверья

Замыкают хоровод

И пусть кто-то в них не верит,

Но трепещет все ж народ.

В ветре плавают туманы,

Тени старого села

Разбежались караваны,

Ты опять сидишь одна.

В озерке твоем резвится

Из русалок целый взвод

А на древе серебриться

Лунный и пушистый кот.

С ветром многое приходит,

И не спрятаться извне

Кто-то золото находит

На серебряной стене

Кто-то ходит, не желая

Кто-то песенки поет

Где-то алым расцветает

Повседневный небосвод.

И загадками так полна

Вся округа на века

И не выгадать мгновенья,

Но реальность так легка.

Летом многое случится

В мире магии, чудес

Летом счастье уж зиждится

Рассыпается с небес.

Холод, мрак и расставанья

Остаются в пустоте

Испаряются обманы при серебряной луне.

Солнце златом озаряет,

Дарят яблони свой цвет

На руке моей сияет

Яркий солнечный браслет.


* * *


В последних летних


В последних летних днях разлито волшебство

И не одной душой оно воспето

А осень наступает так легко

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия