У нас всегда будет Париж

Днем он запретил себе думать об этом. Это невозможно, это какой-то мелкий унизительный ужас. По дороге домой он купил букет свежих розовых бутонов для Анны. Он держал их в правой руке, когда открывал дверь в квартиру. Он уже почти забыл о существовании Мамаши.

Он бросил букет на пол и не стал поднимать. Он лишь непрестанно пялился на Мамашу, которая раскачивалась на стуле, который не был для этого предназначен.

– Добрый вечер, Джо, мой мальчик! Как мило с твоей стороны, что ты пришел домой с розами! – задорно промолвила она сладким голоском.

Не говоря ни слова, он набрал телефонный номер.

– Алло, Эд? Послушай, Эд, ты занят сегодня вечером?

Ответ отрицательный.

– А как насчет того, чтобы заглянуть к нам? Нужна твоя помощь, Эд!

Ответ положительный.

В восемь вечера они заканчивали ужинать, и Мамаша убирала со стола посуду.

– Завтра на десерт, – говорила она, – у нас будет тыквенный пирог-плетенка…

Зазвенел дверной звонок, и, пожимая руку гостю, Джо Тиллер чуть не выдернул Эда Лейбера из туфель.

– Аккуратнее, Джо! – потирая руку, сказал Эд.

– Эд, – обратился к нему Джо, усаживая его со стаканчиком хереса. – Ты знаком с моей женой, а это Мамаша Перкинс.

Эд усмехнулся:

– Как поживаете? Слышал вас по радио много лет!

– Эд, это не шутка, – сказал Джо. – Перестань.

– Я и не собирался обращать это в шутку, миссис Перкинс, – сказал Эд. – Просто ваше имя похоже на имя вымышленного персонажа.

– Эд, – сказал Джо, – она и есть Мамаша Перкинс.

– Именно, – обворожительно сказала Мамаша, занимаясь лущением гороха.

– Вы все меня разыгрываете, – сказал Эд, озираясь по сторонам.

– Нет, – сказала Мамаша.

– Она собирается у нас обосноваться, и я никак не могу ее отсюда выпроводить. Эд, ты же психолог. Как мне быть? Поговори с Энни. Это все происходит в ее воображении.

Эд откашлялся.

– Дело зашло далеко.

Он подошел и прикоснулся к руке Мамаши Перкинс.

– Она настоящая. Это не галлюцинация.

Прикоснулся к Анне.

– Анна настоящая. Прикоснулся к Джо.

– Ты настоящий. Мы все настоящие. Джо, а как дела на работе?

– Не уходи от темы. Я серьезно. Она переехала к нам, и я хочу от нее избавиться…

– Это решает жилищная контора, а может, шериф, но никак не психолог…

– Эд, послушай, Эд, я знаю, что это выглядит безумно, но она действительно подлинная Мамаша Перкинс.

– А ну дыхни, Джо.

– К тому же я хочу, чтобы она оставалась со мной, – сказала Анна. – У меня бывают одинокие дни. Я сижу дома, занимаюсь домашним хозяйством, мне нужна компания. Я не позволю ее выгонять. Она моя!

Эд хлопнул по колену и выдохнул.

– Вот где собака зарыта, Джо. Тебе нужен адвокат по разводам, а не психолог.

Джо ругнулся.

– Я не могу уйти и оставить ее в лапах этой старой ведьмы. Как ты не понимаешь? Я слишком ее люблю. Ты даже представить себе не можешь, что с ней может случиться, если оставить ее одну на год, оторванную от внешнего мира!

– Потише, Джо, ты срываешься на крик. Ну же.

Психолог перенес свое внимание на пожилую женщину.

– А вы что скажете? Вы – Мамаша Перкинс?

– Именно. Из радиоприемника.

Психолог приуныл. В том, как она это изрекла, было что-то искреннее и чистосердечное. Его потянуло к выходу, он стал нервно теребить пальцами свои колени.

– И я пришла сюда, потому что Энни во мне нуждается, – сказала Мамаша. – Я лучше знаю это дитя, и она меня знает лучше, чем собственного мужа.

Психолог воскликнул:

– Ага! Минуточку. Пойдем-ка, Джо.

Они вышли в коридор и стали перешептываться.

– Джо, как ни прискорбно это тебе говорить, но они обе… не в себе. Кто она? Твоя теща?

– Я же сказал. Она – Ма…

– Черт! Хватит! Довольно! Я же твой друг, Джо. Мы с ними в разных помещениях. Мы потакаем им, но не мне.

Он выходил из себя.

Джо сделал выдох.

– Ладно, будь по-твоему. Но ты веришь, что я попал в беду?

– Верю. В чем тут дело? Они что, обе засиделись дома и сверх меры наслушались радиопередач? Тогда понятно, почему у них обеих одинаковые воззрения на одни и те же вещи.

Джо собрался было растолковать ему суть дела, но отказался от этой затеи. А то Эд еще, чего доброго, подумает, что он тоже сбрендил.

– Ты мне поможешь? Что мы можем сделать?

– Предоставь это мне. Я поговорю с ними с позиций логики. Пойдем.

Они вошли и вновь наполнили стаканы хересом. Снова ощутив себя в своей тарелке, Эд посмотрел на женщин и сказал:

– Энни, эта дама не Мамаша Перкинс.

– А я говорю – она Мамаша Перкинс, – разгневалась Энни.

– Нет. Потому что если бы она была Мамашей Перкинс, то я не мог бы ее лицезреть. Только ты могла бы ее видеть. Улавливаешь?

– Нет.

– Если бы она была Мамашей Перкинс, я бы мог заставить ее испариться, просто убедив тебя в том, что нелогично думать, будто она реально существует. Я бы сказал тебе, что она всего лишь вымышленный кем-то радио-персонаж…

– Молодой человек, – сказала Мамаша. – Жизнь есть жизнь. Одна ее форма ничем не хуже другой. Может быть, я родилась в чьем-то воображении, но ведь родилась и живу и с каждым годом становлюсь реальнее. Каждый раз, когда ты, ты и ты слышите мой голос, вы делаете меня еще реальней. Если я завтра умру, меня будет оплакивать вся страна. Разве нет?

– Ну…

– Разве нет? – уперлась она.