У него ко мне был Нью-Йорк

Газлайтер всегда преподносит свою жертву как глупого, эмоционально немощного человека, который не имеет этих прав.

«Да что с тебя взять».

«Ты свои 40 тысяч рублей в месяц и стóишь, недаром тебе платят так мало».

«Ну конечно, глупыш, даже припарковаться нормально не можешь».

Газлайтер подчёркивает мнимую возрастную, гендерную и физиологическую некомпетентность своей жертвы.

«Да чё ты можешь знать, ты же не работала толком никогда».

«Твоё дело — ребёнка нянчить, ты ни на что другое не способна».

«Ты ни одно решение не можешь принять самостоятельно». Как будто растить ребёнка — это не фултайм-работа с гораздо более высокой степенью ответственности, чем наёмный труд. Но это уже обесценивание, о нём я напишу отдельно.

В газлайтинге главное — отрицать чувства и факты, которые важны для другого человека.

«Да что ты опять раздуваешь».

«Вон погляди, как страдают дети в нищей Африке».

«А у Лены и Виталия отношения ещё хуже».

«Да ты прекрасно живёшь».

«Чего ты опять устраиваешь цирк?»

«Нет, я не буду с тобой разговаривать».

«Нет, я не буду объясняться».

Ещё газлайтить — это создавать у партнёра ощущение, что весь мир от него отвернулся. Кроме него, агрессора; и только восприятие абьюзера имеет теперь ценность.

«Я — единственный человек, который о тебе заботится».

«Кому, кроме меня, есть до тебя дело?»

«Уже все твои родственники говорят, что ты ку-ку».

«Уже все мои друзья говорят, что ты больная».

«Даже твои родители уже не верят тебе».

«Какие друзья? Разве у тебя есть друзья?»

«Даже наш ребёнок начал замечать твои странности».

Если тебя уже газлайтят — то плохо твоё дело, выбираться из этого вида психического насилия трудно, особенно если тебя не поддерживает окружение. Если окружение не готово воспринимать информацию о газлайтинге и не знакомо с сутью явления. Именно поэтому однажды стоит попробовать сменить круг общения.

Самый печальный результат: в какой-то момент люди начинают считать вас, абьюзера и жертву, какими-то безумными уже вместе. «В отношениях всегда виноваты двое, 50 на 50», — говорят в таких случаях. Но почему именно такая пропорция? Почему не 60 на 40? Почему не 20 на 80? Почему не 95 на 5? Вы с абьюзером становитесь в глазах окружения единым целым, хотя только один из вас практиковал насилие, хотя внутри отношений вы навеки противопоставлены.

Вас начинают считать сложными, начинают говорить, что вам обоим нужны для чего-то абьюзивные отношения. И это уже запущенная фаза. Ещё опаснее, когда ситуацию действительно удаётся перевернуть с ног на голову. И именно абьюзера теперь считают славным добропорядочным парнем, а тебя — ненормальной.

И всё же не пугайся: тебя загазлайтили, это, к сожалению, случается.

Могут помочь книги, статьи, психотерапия, опыт других людей в аналогичной ситуации. Отслеживание процессов работы газлайтинга в собственном мозгу, оценка масштабов бедствия, смена токсичного окружения на нетоксичное, группа поддержки для людей, пострадавших от эмоционального насилия. Исключение разговоров об отношениях с некомпетентными людьми. Практика «подтверждения своей реальности». Когда люди, с которыми общаешься, могут сказать вслух: «Да, это правда было насилие, тебе не приснилось».

Мне же помогли тексты и разговоры с подписчиками. Практика описывания своих чувств, развития интуиции, умения артикулировать свои переживания, способности давать им правильную оценку.

Каждый текст лечил мою душу. Я называла вещи своими именами. Я занималась текстотерапией.

День независимости

Нью-Йорк, День независимости, 12 утра. Поезд идёт в Бруклин. Единственное свободное место — рядом с девушкой, около неё стоит пустая розовая коляска. А на руках у неё настолько крошечный младенец, что я подсаживаюсь и теряю дар речи, а лицо рефлекторно растягивается в гримасу «Oh how cute» — «Ой, какая милая».

Наисвежайшая, как булка из печи, новорождённая. Прозрачные пальцы, губы как круглые речные камушки, пух на лбу и глаза, глядящие как будто прямо в космос. Максимум неделя.

А я вспоминаю своё первое утро с С. на руках. Глядя на неё, ты поймёшь, как много значит твоё присутствие на земле.

Совсем юная, немного уставшая latina мама в стоптанных шлёпках и с отросшими тёмными корнями блондинистых волос кормит ребёнка в грязном метро. Из бутылочки. Она ласково гладит дочке нос. И я вступаю в диалог.

«Is this your first kid?»[4]

«Actually, this is my third kid!»[5]

«OMG, third? But how old r u? U look like a kid yourself!!!»[6]

«I’m only 20, my oldest kid is 2 now»[7].

Я говорю: «Вау».

Я спрашиваю: «И куда же вы едете через весь город?»

А она отвечает: «Мы — на Кони-Айленд, сегодня же праздник, сегодня День независимости, там всегда каждый год четвёртого июля красивый салют».

Я предложила ей помочь поднять коляску по лестнице при пересадке на станции метро «Atlantic Avenue». Но она отказалась. Она сказала: «Не надо, мэм, спасибо, у нас всё классно, нам не нужна помощь, с праздником вас!»

Какое угодно будущее

Разве к Нью-Йорку можно привыкнуть?