У обелиска

Сестра улыбнулась и обняла Нону за плечи. Тут же под руку сунулась и Оля, поняв, что несчастный случай обернулся ко благу – не станет тетка действовать против нее, почувствовав на себе, каково приходится, когда чужие смерти через тебя летят.

– Ой, да я же на работу опоздала! – воскликнула, внезапно вспомнив о времени, Нона. – Как я объясню?

Зойка еще крепче прижала ее к себе, поцеловала в висок.

– Лейтенант Зимин заходил от Юрия Саввича, справиться насчет Оли. Я с ним записочку майору передала, чтобы сообщили в институт – сегодня тебя на работе не будет. Поверь, руководство института знает о прорыве «слизи», и фамилия Румянова для них далеко не пустой звук. Помяни мое слово, завтра ни один не спросит, отчего тебя не было.

Отчасти Зойка оказалась права: на следующий день большинство коллег-немагов обходили Нону с почтительным молчанием, а маги уважительно раскланивались. Заговор молчания нарушил Крапкин.

– Какая вы, оказывается, смелая женщина, Нона Васильевна, – проговорил он, остановившись возле ее стола. Видно было, как Леонид Яковлевич смущен – картонная папка с бумагами в его руках чуть подрагивала, кончики ушей мага порозовели. – Не всякий колдун наберется смелости участвовать в операции Юрия Саввича. Я вот… все медлю, не решаюсь, хотя, казалось бы, кому, как не мне, ехать «Серую слизь» изучать. А я все малодушничаю, поводы нахожу.

Видя, как тяжело дается магу признание в собственной трусости, Нона чувствовала себя невольной лгуньей. Видно, среди магов любое участие в работе группы Румянова почиталось подвигом, и тень этого страшного героизма невзначай пала и на скромного математика Нону Волкову.

– Да что вы, Леонид Яковлевич, – попыталась утешить его Нона, невольно вставая из-за стола. Неудобно было от того, что половина отдела, отвлекись они от расчетов, могли слышать неуместную исповедь Крапкина. – Это сестра моя с майором работает. Сестра и племянница. Они еще на фронте с ним познакомились, а я только… так…

Не зная, что можно рассказывать, а о чем стоит умолчать, Нона сбилась с мысли.

– Вы, Нона Васильевна, в столовую нынче идете? – перехватил инициативу Крапкин. – Через четверть часа обед, а Иван Осипович говорил, сегодня котлеты манные с киселем очень хороши. Давайте я за вами зайду, вместе пообедаем, и вы мне о ней расскажете.

– О ком? – Нона моргнула, не понимая, о чем речь.

– О «слизи», – прошептал маг, еще больше краснея. – Вы ведь видели ее, как мне сказали. А я, представьте, ни разу. В институт образцов не привозят – слишком активные, а обезвреженная, она исчезает скоро. А мне так хочется знать… Ноночка Васильевна. – Леонид Яковлевич сжал ее руку в своих ладонях. – Я всегда видел, какая вы умница, но это… удивительно смелая женщина! Какая же вы… невероятная женщина!

Он собирался сказать еще что-то. Однако и того, что уже было сказано, оказалось достаточно, чтобы математики побросали свои формулы и теперь внимательно прислушивались к разговору. Девчонки помоложе хихикали, дамы смотрели с умилением.

– Совсем вы смутили меня, Леонид Яковлевич, – проговорила Нона сдавленным и каким-то чужим, преувеличенно бодрым голосом, – нехорошо. Мы ведь обедать собрались, а мне до обеда еще несколько отчетов с полей проверить и обсчитать нужно – все ли заклинания сходятся с суммой воздействия. Вы приходите через двадцать минут, я как раз все закончу. За обедом и договорим.

Говоря это, она едва не вытолкала мага за дверь.

– Ах да, я же… Вот, Елене Ивановне данные от полковника Егорьева. Он попросил зайти передать.

Девчонки снова захихикали.

– Давайте его сюда, товарищ Волкова, – сочным контральто велела замначальника отдела Елена Ивановна, протянула пухлую руку. – А вы идите, товарищ Крапкин, идите. В других отделах сердцеедствуйте. Подумайте только, какой донжуван!

Почувствовав, как запылали щеки, Нона прикрыла дверь за магом и подошла к столу старшей коллеги.

– И отчего вы все не выйдете за него, Ноночка? – звучным шепотом осведомилась Елена Ивановна, прикладывая ладонь к полной груди. – В возрасте Леонида Яковлевича в Ромео играть уже непристойно, а вы не замечаете.

– Так он не звал, – попробовала отшутиться Нона.

– Как не звал? – изумилась Елена Ивановна. – Непростительное упущение с его стороны. Полагаю, я намекну ему при случае, что непременно стоит это сделать. Вы, кажется, не против, а он, уважаемый человек, советский маг, церемонии разводит. Решительнее надо быть, знаете ли. Вот мой покойный муж Евгений, земля ему пухом, был решительный мужчина, воли удивительной. Я-то женщина мягкая…

Тут уже захихикали все. Внушительная, как линкор, Елена Ивановна наводила трепет на всех в институте. Даже старшие маги кланялись ей, не смея обойтись привычным легким кивком, чтобы не услышать вслед зычного, как пароходный гудок, голоса: «Нелюбезны вы нынче, уважаемый. Удивительно, как далеки бывают представители магического сословия от советского народа».