У последней черты

Это направление мысли открывало массу возможностей для пополнения «черного списка». Док был членом комитета, принявшего решение о начале испытаний новой таблетки для прерывания беременности — RU-486. Но это было два года назад. Джейк пару раз проезжал мимо пикетчиков, протестующих против этой таблетки, когда он заезжал за Доком в больницу. Поскольку Док был главврачом, возможно, ему могли ставить в вину и таблетки и аборты. Какой-нибудь самый злопамятный активист мог припомнить Доку его старые прегрешения. Вдруг это своеобразный суд Линча: какой-то фанатик решил выступить сразу в роли судьи, присяжных и палача?

А вдруг Олли был прав, и убийцы охотились за ним, за Джейком? Колонки, одобряющие испытания таблетки RU-486 и осуждающие осаду домов врачей, проводящих аборты, вызвали волну негативной почты в его адрес и адрес газеты. Большинство писем не были анонимными, но Джейк выбросил их все, не дочитав до конца ни одного. А так бы можно было теперь передать их Олли.

Надо бы узнать конкретные имена этих демонстрантов. Кто из них способен на сумасшедшие поступки? Где бы спросить? Может, существуют какие-нибудь судебные документы по делам активистов? Вырезки из «Трибьюн» о пострадавших в этих беспорядках? Надо обратиться в газетный архив к Лизе. Хотя лучше всего было бы получить информацию из первых рук, но как? Он был на дружеской ноге с десятками членов движения в поддержку абортов «Право на выбор» и со многими из них давно перешел на «ты», а вот с пикетчиками из организации «Право на жизнь» дело было хуже. Он не знал ни одного противника абортов лично. Кроме... Сью и Криса.

Крис в свое время тоже сказал свое слово в этом вопросе: обратился с призывом к местным бизнесменам не вести дела с абортариями; написал письмо редактору «Трибьюн», осуждающее таблетку RU-486. А Сью, кажется, даже работала в организации «Право на жизнь» на общественных началах. Сью и Крис, конечно, имели знакомых в этих кругах. Надо обратиться за помощью к Сью, хотя она наверняка поначалу откажется говорить. Но надо, надо обязательно узнать, кто они — те, кто мог убить Дока.

Чем больше Джейк размышлял, тем более вероятной ему казалась версия, по которой убийство мог совершить какой-нибудь религиозный фанатик. Решил таким способом навязать свои взгляды на мораль сопротивляющемуся обществу. Быть может, вообразил себя ангелом смерти, но не хватило духу совершить свое возмездие открыто. Точно! У Джейка внутри все перевернулось. В нем вскипела неожиданная ярость. Он ощутил в себе новое, точнее, хорошо забытое старое желание справедливости, жажду мщения. Ему вдруг вспомнился Хьюк, его вьетнамский друг, который отправился в джунгли на поиски человека, убившего его мать, жену и ребенка. Подобно Хьюку, Джейк почувствовал, что на все готов, чтобы отомстить за своих друзей. Одна мысль о том, что это могло быть делом рук религиозного ревнителя, плеснула масло на тлеющие угли его гнева.

Все в нем кричало о возмездии. Мелькнувшая было мысль о правилах и законах общества лишь сильнее разожгла пламя. У всех этих правил, казалось, одна цель: защитить виновных и надругаться над невинными. Он слишком часто присутствовал в зале суда (еще в бытность свою репортером криминальной хроники), чтобы питать какие-либо иллюзии о системе правосудия в своей стране. Судьи по большей части были обитатели загородных особняков и с легкостью выпускали на свободу преступников, которые изнасилуют не их жену или дочь и убьют не их отца или сына. И наоборот, почтеннейшая публика всей душой приветствовала же-

стокие расправы над честными людьми. Так что Олли Чендлер — офицер полиции, присягу приносил, вот пусть он и следует во всем букве закона. Джейк клятв не давал. Все эти расшаркивания и любезности не стоят и выеденного яйца. На войне законы не действуют. Если повезет найти убийцу его друзей, никакой закон не отнимет цепких пальцев Джейка с его горла.

В мозгу Джейка уже пролетали картины, которые в другое время вызвали бы у него искреннее отвращение. Но о какой гуманности может идти речь, когда славные и хорошие люди лишались жизни, не имея возможности оказать сопротивление? Если бы к Доку и Крису подступил бандит с ножом или пистолетом, они смогли бы защитить себя в честном поединке. Подленькое убийство исподтишка — дело труса, и мысль об организаторах и исполнителях этого черного дела приводила Джейка в бешенство.

Час спустя Джейк очнулся от своего злобного транса. Звонить кому-либо было уже поздно. Он встал и пошел на кухню. Спина болела, ноги затекли — и от переживаемой злобы и от неудобного кресла. Он размешал какао в молоке, сунул стакан в микроволновку и вдруг подумал о Джанет и ее любимой кружке с надписью «Кэдбери», которую она привезла из Англии. Вечером она всегда готовила себе чай с лимоном, а ему — какао, две чашки кружились в микроволновке под глухое худение, как влюбленная пара под звуки вальса. Сколько раз она просила его посидеть с ней, посмотреть вместе старинный фильм с Хамфри Богартом в главной роли, но у него всегда находились дела поважнее.